Никто не хочет в это воскресенье поехать в гости к двум красоткам, чтобы те, веселясь, топтали его острыми шпильками на красивых пятках? Без малого намека на коммерцию, но с подлинным желанием очаровательных блудниц насладиться удовольствием от истязания подвластного им мальчишки.

Сказочная небылица, фейк, развод, не правда ли?

Мы редко друг другу пишем и еще реже друг друга видим. Но всякую встречу друг друга хотим. Она уже замужем, жениха выбирала из Темы. Что до меня, я холост, и жизнь моя — калейдоскоп цветных камней.

Когда вечерами на нее спускается грусть, она присылает мне короткую весточку: «Я ничего к нему не чувствую». И сразу кидаемся планировать обман, но уже утром она вновь просыпается в постели мужа верной женой. Мы обманывали его трижды. Два раза в «Шоколаднице» на Невском и крайний раз в «Светофоре» на Василеостровском — всякий раз я ограничивался американо с горячим молоком, а для нее бармен мастерил смузи с аляповатыми картонными зонтиками по краям бокала. В тот крайний раз мы зашли несколько дальше, и она съела какой-то десерт с покрытой слоем прозрачного желатина вишенкой на макушке.

Мы всегда фантазируем, но никогда не фонтанируем. Невидимый пояс верности облегает ее лоно на всяком со мной сношении — лоно вкусной потаскушки, которая в мое отсутствие только и делает, что трахается: то с мужем, то с любовниками на его глазах. Она выбирала его не за внешнюю красоту и не за острый ум, не за складное тело и не за потаенный уголок души, но лишь за крепко севшие на его послушную голову рога. Это было непременным ее условием, когда он просил взять его в мужья.

Она приводит весь этот разврат в их дом, он старается скрыться на кухне, но не всегда удается и часто приходится участвовать только ради того, чтобы вечером обнять ее в постели со спины. Я не смеюсь над ним, о, нет! И где-то, быть может, даже завидую, хоть и бежал от этого тогда, несколько лет назад, оставив ее один на один с этими противными мне желаниями. В целом она хорошая, просто очень любит трахаться.

Ей нравится дразнить меня: показываться, но не даваться. Она дразнит меня приспущенной туфелькой, высоко подобранным подолом платья, поедающим взглядом, но стоит мне положить руку ей на талию, как она изгибает и без того осанистый стан и жеманно отстраняется. Мы целуемся на эскалаторе, не снимая медицинские маски, но ночью уже предаемся настоящему соитию, оказавшись наконец в одной постели на расстоянии семнадцати километров друг от друга.

Я не знаю, почему она не изменяет ему со мной. Трахается с кем попало, но мне позволяет лишь касаться ее коленки и мечтает завести меня служкой в их доме. Мечтаю об этом вслед за ней и я. Маленькая гардеробная комнатушка без окон в ее новой квартире стала центром моих фантазий: не меньше половины сюжетов моего рукоблудия случаются именно там. Много раз она повествовала мне о такой моей возможной жизни при ней, но ни разу я не бывал на пороге той квартиры.

Сообщение поступило в пятницу. Как всегда короткое, но которое она набирает дольше, чем длинное, потому как требуется непременно искусно вложить в него все ее пренебрежение к моей персоне, а оно требует подхода. «У меня появилась прилежная ученица — начинающая Верхняя. Мы встречаемся ЖмЖ + новый м для новых практик. Думаю как-нибудь тебя позвать». И следом после моих расспросов, в которых я напустил на себя всю возможную непринужденность: «На эти выходные нам нужен мазохист. Что ты предложишь мне в данном формате? Мы хотели попрактиковаться в трамплинге. Жду тебя в воскресенье после 17 часов».

Мыслимо ли? Я и не мазохист вовсе, мы с ней никогда не играли в такое, и она совсем не отличается жестокостью. Ее плеть иная: она минует тело, но проникает в душу и хлещет мужское эго. Вот здесь ей вкусно, здесь на кончике ее языка нежится сладкая желатиновая вишенка.

И что за новоявленная нимфа станет вместе с ней топтать мою гордость, когда я таки приду — а ведь я приду, и на верное приду, — а вдруг окажется страшной или с дурной ножкой?

И муж. Тот никуда не девается. И даже вряд ли уйдет на кухню, когда в комнате такое. Это вам не с любовниками трахаться.

Никогда не случалось со мной никакой сексуальной игры с участием стороннего человека, да при том мужика. Голых мужиков я видел лишь в бане, да и то старался не испортить себе удовольствие горячего пара случайно оказавшимся в поле моего зрения чужим обрубком. Я и представляю-то себе их плохо. А тут рядом у нее под юбкой будет чавкать языком чуждое мне мужское тело, в то время как я займусь ее шпильками. Уже одно лишь написание этой строки вызвало у меня отвратительную гримасу. Не люблю я голых мужиков, не хочу их рядом. Исключение — баня.

Но каков сюжет! Старшая девочка учит на мне младшую топтать мужчин ножками. Разве не облизнулся кто-нибудь на первый абзац сей записи?

Поеду. Непременно ведь поеду.

...И не в голоде дело, не в похоти. И даже не в тематической моей бывшей музе, которая спустя столько лет продолжает являться мне в сексуальных снах. Это новое стеклышко. Яркое, пестрое и задорно играющее с поступающими в него лучами света. Новая история. Стеклышко моего калейдоскопа.

До чего ж она мастерица на такие интриги!