Я лечу у нее зубы, когда заболят, уже много лет. Армяночка Анна. До чего ж красавица! До чего ж хороша.

Лечение зубов, вопреки нашей привычке видеть в этом акте лишь боль и страдания, может статься сладкой истомой, если стоматолог — хорошенькая женщина.

Анечка хороша несказанно! Миниатюрная кошечка с красивыми армянскими глазами, которые она всякую нашу встречу подводит черной тушью, придавая им чуть строгий вид. Маленькие ладошки с пальцами-виноградинками во время наших встреч обтянуты тонкой резиновой перчаткой. Как сладко мне, когда она, чтобы забраться в самые недры ротовой полости, кладет их подушечками на мои губы. «Шире, Максим!» — повелевает она сквозь туман моего удовольствия, и я растопыриваю челюсти так, что уже слышу хруст за ушами, но спешу во что бы то ни стало угодить врачу своей исполнительностью.

Когда она закручивает штифт, то не хочет допустить непроизвольного моего закрытия рта с торчащей из зуба острой металлической осью, и с ласковыми словами «Извините, Максим, но это необходимо» устанавливает поверх моих губ гуттаперчевое кольцо расширителя цветом медузы, после которого я прикрываю глаза и начинаю фантазировать, как эта желанная принцесса подбирает полы халатика и усаживается на мой целиком подчиненный ей рот своей влажной писечкой. На прошлом сеансе она завела глубоко в меня два своих чудесных пальчика, чтобы потрогать дальний зуб, и я машинально облизнул их, а уже потом сообразил, что она могла заметить это и что в таком случае мне следует изобразить стыд.

В последний раз она отчего-то все поворачивала мое лицо к себе так, чтобы я утыкался виском в ее халатик на груди. Грудь у нее небольшая, но также мною желанная. Накрахмаленный край медицинского халата щекотал мне щеку, нежные пальцы порхали на моих губах, я утопал в ее горизонтальном кресле и непроизвольно отклонялся в естественное положение для сексуального сна, но Анечка чинно возвращала меня к себе: «Максим, не отворачиваемся!» Да, ваша светлость, вот он я здесь.

Врач замужем. Двое детей, которых я слышу иногда из ее наушника, когда мы вместе: я в кресле, а она с бормашинкой в руках. Как-то она обронила, что вышла замуж совсем по молодости и необдуманно. Но при моей попытке флирта дала понять, что жена верная.

В эти последние сеансы (Анечка нашла необходимым лечить два зуба вместо одного) я что-то снова стал заигрывать с богиней, и показалось вдруг, что Анна уже не настолько замужем, как раньше. В кабинете я идеальный пациент: пунктуальный, вежливый, платежеспособный, всегда довольный. В сообщениях же теперь начал проявлять свою распущенную сторону:

М: Пищу принимать через 40-60 минут уже можно?

А: Через 2 часа

М: Кофе?

А: Да

М: Наконец-то вы согласились )

А: )))

Или:

М: Даже голова немного закружилась на вашем сеансе сегодня... )

А: От боли или анестезии?

М: От красоты вашей

А: ))

Анечка — замужняя армянка, а на окне в ее кабинете стоит икона. Несмотря на ее бешеную сексуальность, она добропорядочная женщина, и если я хочу однажды подступиться к ее лону, то должен взять весь грех на себя; иными словами сделать ее невинной жертвой искусителя в своем лице. Анечка не осекает меня и в ответ на мои ухаживания даже дарит щедрые смайлики. Это дает моим фантазиям бурный рост, и я убеждаю себя, что в десятилетнем браке она истосковалась по романтике и ласкам, а что до меня, то именно меня выбрала Госпожа Судьба тем художником, который разрисует анечкины вечера пестрыми красками.

Мой приятель Жека не страдает моим поэтизмом и мыслит прагматично:

М: Я в эту ночь мало спал )

Ж: Работал что ли? Или с армянкой зубы лечил?

М: С армянкой зуб днем лечил, в этот раз она несколько раз прижималась к моему лицу своими сисечками в халате. Я чуть сознание не потерял от удовольствия )

Ж: Ну точно заигрывает. Ко мне мой стоматолог Саня ни разу сисечками не прижимался, значит, в этом нет необходимости.

Я тоже хочу так думать. Вечером не утерпел и разразился в ее адрес сочинением, за которое дальше моими зубами мог начать заниматься уже ее муж:

М: Вы, например, никогда не видели, как красиво на ваших черных локонах играют рассыпанные мелким бисером капли воды. Увидеть это может только ваш пациент, когда вы склоняетесь над ним в лучах яркой лампы над креслом. Они похожи на утреннюю росу.

И ваши глаза с полюбившимися мне стрелками, будто очерченными черным углем. Редко удается на них задержаться, потому что вы все время вертитесь, но когда это происходит, можно нырнуть в них целиком и на мгновение вообще забыть о том, что в это время бормашина дробит очередной мой зуб. В такие моменты я даже прикрываю глаза от подступившей неги, но сквозь пелену скоро слышу ваш строгий оклик: «Максим, глаза не закрываем!» Пытка пациента женской красотой продолжается.

Ушки. Такие же аккуратные, как и вся остальная врач. Их, верно, лепил искусный скульптор, воодушевленный лепестками раскрытого бутона розы. А какая изящная шея — как грациозно она держит вашу прекрасную головку при беспристанных ее поворотах. Раньше, кажется, на вас был менее высокий ворот, и я мог любоваться ею целиком почти до основания, где она уже мягко переходит в плечи.

И люблю смотреть на вашу кожу: ни царапинки на ней, ни задоринки — мягкий ровный загорелый оттенок матового полотна. Так и скользит по ней мой взгляд, ищет себе пристанище, но вот... вы уже снова отвернулись.

И еще, когда вы уходите из поля моего зрения, я считаю клеточки на большой лампе под потолком. Их там 2220.

А: Я даже не представляла, что пациенты могут быть такие наблюдательные )

Хочу в ней верхнюю — о, какая бы из нее вышла верхняя! Глаза не закрываем, рот раскрываем, шире, Максим, шире, ну же, еще! Царица небесная!..

Но ведь и стоматолог хорошая. Цены не дерет, работает с любовью к делу, предельно деликатна, пломбы ношу потом годами. А пригласи я ее в ресторан, заласкай я ее под скатерью, писечку ее божественную вкуси — и не станет больше у меня стоматолога! Где потом зубы лечить, у кого? Все такие чужие и асексуальные, что лечение зубов перестанет быть упоительной негой и станет лишь одной из неприятных неизбежностей человеческого старения.

Через две недели снова идти. Решил: если после моих откровений станет прижимать меня к своей груди еще, непременно заберу ее на ужин и в один из вечеров проникну к вожделенной кисоньке.

А зубы пускай тогда бабка старая лечит.

Имя пациента вымышленное