У истории Мастера есть продолжение. Нет, начало

Это не о теме, так что в рассказы публиковать не стану.

Приятного чтения;)

*****

Его всегда тянуло в этот дом. Был уже вечер, холодный и неуютный, ветер резкими порывами стучался в грязные стекла окон. Они жалобно дребезжали.

"Разбились бы уже". Он никак не мог попрощаться с этим местом. И он очень хорошо знал, почему. Здесь жила его первая скрипка. Навещая ее, он надеялся, что шпана уже сняла с петель двери, разнесла старую мебель в щепки, разрисовала потемневшие обои, уничтожила, убила ее.

..Шел в её спальню, по пути задевая пыльные шкафы и комоды, проводил пальцами по накрытому серо-желтой кружевной салфеткой фортепиано, оставлял на крышке черные полосы — следы.

Сюда никто никогда не заходил, только он. Все обходили стороной этот дом, даже вороны не залетали во двор. "Проклятое место" — он усмехнулся своим мыслям. Распахнул дверь в ее комнату.

Она лежала на столе в своем черном футляре, как в гробу. Под бархатной накидкой угадывался ее силуэт.

— Ну здравствуй, мама.

_____________

Ему недавно исполнилось 16 лет.

Возраст, когда пора становиться самостоятельным.

В тот день он вернулся из школы. Понял, что что-то не так, даже не успев войти в дом. Собака не вышла встретить его, тихонько поскуливала, блестя своими влажными черными глазами из темноты своей конуры.

— Маам! — бросил портфель, быстрым шагом вошел в кухню.- Ты чего, мам?

Она сидела за столом, прикрыв лицо ладонями, перед ней стояла пустая бутылка.

— Ненавижу... — прошипела сквозь зубы.

— Кого? Да что случилось?!

— Опять ОН приходил.

— И?

— Развод ему нужен.

Она выругалась. Он терпеть не мог, когда она ругалась, ей это совсем не шло.

— Мам, не надо так. Разведись с ним, все равно он не вернется.

Он попытался приобнять ее за плечи, она с силой оттолкнула его руку.

— Не смей меня учить! Защищаешь его?! — она попыталась встать с табуретки, но, зашаталась и плюхнулась обратно.- Ты... чем он купил тебя? Этой новой скрипкой?

Ее глаза расширились, Саша уже знал, что скоро у нее начнется очередная пьяная истерика.

Он очень любил свою мать, очень. Пытался оберегать ее, с тех пор как ушел отец, помогал во всем. Но ей было не до него. Она стала пить, перестала следить за собой, исхудала. Стала язвительной, грубой, иногда даже жестокой. Из светлой, доброй и нежной женщины за пару лет превратилась в скандальную, всем недовольную бабу.

— Иди поспи, мам, пожалуйста.

— Не смей указывать мне! Да ты такой же, как он! Бросишь меня? Давай, ну! Что, не нравлюсь тебе?! — в него полетела бутылка.

Саша сжал кулаки. Не попала.

— Не нравишься. Посмотри на себя. Напилась, как скотина.

Она опять попробовала встать, прошипела еще что-то, но он не стал пытаться ей помочь, или слушать ее, просто развернулся и ушел в свою комнату, хлопнув дверью.

Там, на кровати, лежала скрипка, подарок отца. "Купил меня, значит.." Он все еще злился на него. По его вине мама теперь стала такой.

Спихнул футляр на край кровати, лег, не раздеваясь, на постель, закрыл глаза и тут же провалился в сон.

Проснулся, когда на улице уже темнело, от очень неприятных, режущих, скрипящих, стонущих звуков. Разлепил веки. От увиденного у него перехватило дыхание. Мама стояла, похожая на призрака, посреди комнаты, и, всхлипывая, выдергивала, выкручивала, вырывала струны у бедной скрипки. Струны резали, кромсали ее пальцы, с них, прямо на белое платье лились кровавые струйки.

Шипела от злобы и отчаяния.

Он оцепенел.

— Вот так... сссуууукааа! — она вдруг резко размахнулась и ударила инструмент об угол стола. Еще и еще раз. — Чтоб больше никогда...моего сына.. скотинаа...ненавижу, чтоб ты сдох, ненавиижууу...

Она почти уже задыхалась. Глаза горели безумием и яростью, тряслись руки, она хрипела. Он медленно поднялся, не отрывая от нее взгляда, поднял смычок — единственное, что осталось от подарка отца. Эта женщина больше не походила на его мать. Нежную, любящую, красивую. И звучала совсем по другому. Он размахнулся и ударил ее смычком в районе шеи. Звуки прекратились.

—--‐--

После того удара она упала в его руки новой, его первой настоящей скрипкой. И, наконец, зазвучала так, как и должна была звучать для него. Первое время он не выпускал её из рук, её прекрасный, чистый звук завораживал его, опьянял. Тогда он понял, в чем его предназначение. Он станет Мастером, и все его творения будут совершенны. Его мир будет полон идеальных звуков, он сам позаботится об этом.

О ней больше никто и никогда не вспоминал, кроме него. Ее как будто стерли из памяти всех, кто ее знал. Только, когда отец стал совсем плох, рассказывал, что ему снилась девушка в белом платье. " Это твоя мама? Я не могу вспомнить.." После этого он всегда начинал плакать, и ему приходилось обнимать и утешать его, как ребенка.

В последние годы он навещал её совсем редко.

—

Откинул бархат с футляра, с нежностью провел пальцами по её струнам.

— Соскучилась по мне? Сегодня папа умер, поэтому я и пришел.

Она издала тихий, почти неслышный звон.

— Знаю, знаю, ты любила его. И меня. Правда, мам?

Он немного помолчал.

— Столько лет прошло, а ты не изменилась. Ты всегда будешь лучшей. — он бросил взгляд на фото в рамке, висящее на стене. Рукавом стер с него пыль. На нем худенькая, красивая девушка в белом легком платье прижимала к себе маленького мальчика. Солнечные блики играли в его темных кудряшках. Глазки светились радостью. Как давно это было. Он уже и забыл.

— Ну мне уже пора. Я скоро навещу тебя.

Снова еле слышный, обиженный звон.

— Скоро. И я тебя.

Он осторожно прикрыл футляр. Вышел из дома, вдохнул свежий, холодный воздух, быстро зашагал в темноту. А сначала хотел рассказать ей, что папа умирал с её именем на губах.

Но промолчал. Может, в следующий раз.