Зашла. давно не была в игре "Румсы/Трёп.

Копипаста.

Почитайте, если надоело про политику.

СКАЗКА.

Это сказка и быль, и вполне реальное свершившееся.

Жила была юная добрая прекрасная Принцесса. Творцы щедро одарили ее: ярко рыжие густые волосы играли на солнце всеми оттенками янтаря и меди, белый атлас кожи мог сравниться разве что с самой дорогой жемчужиной, алые губы — манили своей чувственностью даже в моменты негодования, а очи Принцессы были бездонны и чарующе прекрасны, как воды Океана перед штормом.

Нет, Принцесса не была избалованной или капризной, но она была — Принцессой и этим все было сказано.

Говорила она мало и только по делу, ее раздражала пустая болтовня и сплетни придворных.

Для нее было, куда предпочтительнее, если бы они занимались полезностями и образованием, а не собирали ментальный сор по закоулкам Королевства.

Любимым делом Принцессы было — воспитание и муштра.

Нет-нет, Принцесса не любила военных, она просто обожала порядок. А порядка без воспитания и муштры в придворных не взрастишь.

Как-то, как следует,  наподдав своему пажу Зефиру за его неразумное отношение к собственному здоровью, Принцесса выбежала в сад, чтобы хоть сколько-нибудь спустить свое негодование.

На глаза ей попалась ближайшая клумба с белокочанной капустой. Принцесса приподняла свою прекрасную сахарную ножку в атласной туфельке, чтобы со всего маху пнуть капустную голову, но заметила меж капустных листов жирного червя. Червь тоже заметил ножку Принцессы и на мгновение подавился капустным соком, затем икнул и когда туфелька Принцессы стала надвигаться на его жирное тело, угрожая раздавить, червяк от страха громко пукнул и заверещал.

Нет-нет, Принцесса не раздавила эту мерзкую жирную личинку,  она заинтересованно склонилась над убогим уродцем и подула на него, чтобы оно заткунулось и перестало отвратительно пищать.

Аромат дыхания Принцессы был сравним с ароматом чайных роз, от чего у червяка захлопнулась капусторезка, он запьянел и от хмеля упал в обморок.

Спустя пару минут личинка очнулся и осмотрелся, оно лежал на нежной ладони прекрасной Принцессы. От ладони приятно пахло клубникой и персиками, а еще было невероятно тепло и уютно.

— Аааа... — издало стон личинка. — подуй на меня еще!

— Что? — строго вздернув бровь, — остановила повеление личинки Принцесса. — Ты знаешь кто я?

Я — Принцесса, прежде чем говорить со мной, ты должно поклониться и испросить разрешения обратиться ко мне. — И принцесса занесла указательный палец над наглым червем, так угрожающе страшно, что личинка чуть не выблевало весь нажертый капустный обед.

— Ааа...да...., — протяжно выдавило жирное личинка и склонило то, что считало своей головой.

— Прекрасная Принцесса, позвольте обратиться к Вам...

— Подобострастно, — подсказывала Принцесса.

— обратиться к Вам подобострастно и и и ...

— Со всем уважением и преклонением..

— И и и со всем уважением и преклонением.

— Позволяю, — строго ответила Принцесса и поднесла ладонь с личинкой чуть ближе к своему лицу.

— Я хочу, — осмелело личинка.

— Что?!, — возмутилась Принцесса, — да ты невоспитанная мерзкая жирнюшка, как ты смеешь чего-то хотеть, когда твоя никчемная жизнь в моих руках? — И принцесса начала сжимать ладонь.

— ааа, помилуйте, не губите, — взмолилось личинка и стала извиваться и рыдать на ладони Принцессы, оставляя после себя липкие склизкие следы, на нежной коже.

— Ахахахахаа, — зло рассмеялась добрая Принцесса, — то-то же!

— Благодарю, — захлёбываясь зелеными соплями гнусавило личинка. Вы не пожалеете, моя Принцесса, скоро я стану бабочкой и порадую Вас красотой моих крыльев, я буду порхать вокруг Вас в жаркий денечек и обдувать Ваши ланиты моими бабочьими опахалами, я буду петь Вам и приносить нектар с самых красивых цветов!

— Ты будешь бабочкой?, — Принцесса заинтересованно посмотрела на личинку, — ну хорошо, заберу тебя к себе, будешь жить у меня в покоях на хрустальном подносе, но я займусь твоим воспитанием и сделаю из тебя приличную образованную бабочку.

— О, даааа, — расплылось в улыбке удовольствия личинка, — как пожелаете,  Принцесса,

Дни мелькали друг за другом, а потом начали тянуться недели за месяцами.

Вот уже и Лето подошло к исходу и последним своим днем ознаменовало День Рождения Принцессы.

Личинка чувствовал, как из королевской кухни доносятся ароматы праздничных явств и предвосхитительно поглаживало свое огромное жирное пузо, которое не помещалось уже под кроватью Принцессы.

Нет-нет, личинка не превратилось в бабочку, как обещал, личинка просто жрал и рос, жрал и рос, жрал и рос. Принцесса, по началу, несколько насторожилась и даже хотела придушить мерзоту, но так как она была добрая, да и червь показывал большие успехи в области этикета и литературы, она покамест оставила мысль — удавить насекомое. В ней еще говорил и чисто научно-познавательный интерес, даже азарт, раскормить червяшку и посмотреть до каких пределов ей удастся вырастить огромного червячелло, чтобы водить его на поводке и пугать придворных бездельников и балаболов.

В один момент, в ее светлой голове пронеслась мысль, что она издаст указ "за тунеядство" и будет осуществляться казнь через поедание червем. Но для этого его надо было раскормить и вырастить., что она и делала в тайне от всех. Уж как удивлялись повара и кухарки, куда Принцесса запихивает в себя столько еды, но не толстеет? Уж не заболела ли часом? Уж не сглазили ли?

Однако ж, вернемся к Дню рождения Принцессы.

Приближался вечер и гости начали съезжаться. Праздничный стол ломился от блюд и напитков, гости позабыв о приличии, как с голодного края, накидывались на еду и совсем не обращали внимания на Принцессу, вышедшую к ним, в лучшем своем наряде.

Постояв так пять минут, принцесса зло ухмыльнулась и сжала ручки в кулачки.

— Как насекомые...Ну, что ж, значит — пора, — обрадовалась Принцесса.

Нет-нет, она не замыслила что-то ужасное, она же была доброй, но очень любила порядок и воспитанных гостей, а эти гости были невоспитанными и им нужно было преподать урок.

Принцесса резко развернулась на каблучках и выбежала прочь.

Спустя несколько минут в обеденную залу, где обжирались гости, позабывшие цель визита и именинницу, ворвалось нечто!

На огромном жирном мерзком черве, запряженном в кожаную сбрую с золотыми кольцами, восседала прекрасная наездница. Она неистово стегала червя по бокам тонким стеком, волосы ее развивались, а глаза сияли.

— Жри, тварь! — приказала она личинке.

И в этот момент огромная пасть червя разверзлась и от туда пахнуло смрадом тухлой капусты.

Опешившие невоспитанные гости закричали и заметались вокруг стола и по зале, как тараканы от дихлофоса. Они хотели сбежать, но все двери были заперты по приказу Принцессы.

Направляя личинку на праздничный стол, Принцесса громко и задорно хохотала.

— Жри, жри, жри , мразь!

Червь заглатывал праздничную еду вперемешку с ополоумевшими невоспитанными гостями.

И эта вакханалия продолжалась пока червя не начало выворачивать от пережора.

Напрасно Принцесса продолжала личинку стегать и унижать, оно больше не могло...

— Ну,  ладно, — обвела взглядом оставшихся невоспитанных гостей Принцесса и по доброму выдохнула, — урок усвоен я надеюсь?

В рабском молчании , оставшиеся в целости, закивали.

— А теперь , я принимаю подарки и поздравления.

Принцесса спешилась и завязала на личинке большой красный бант на шее.

— Ну, я жду.

Принцесса взмахнула стеком и зазвучала веселая музыка.

Праздник продолжился очень хорошо.

Все были счастливы и веселы, особенно личинка.

Весь вечер оно лежал под сахарными ножками Принцессы, принимая с радостью от нее пинки и подергивание за поводок.

С тех самых пор, прекрасная добрая Принцесса занялась выращиванием и воспитанием насекомых. Хороших жуков она откармливала до гигантских размеров и обучала их этикету, а невоспитанных придворных, сажала в стеклянные банки и кормила отходами, пока не образумятся.

Нет-нет, никто не пострадал, ни насекомые ни придворные, Принцесса же была доброй, не стоит забывать об этом, но не стоит и забывать, что будучи человеком — не стоит уподобляться таракану, а будучи мерзкой личинкой, стоит стремиться заслужить право на то, чтобы какая-нибудь добрая Принцесса, когда-нибудь не раздавила тебя своей ножкой, а оставила жить и, может быть, даже отпинала бы, обматерила, запрягла тебя в кожаную сбрую и села тебе на то, что ты считаешь своим лицом.

(Посвящается девушке на которой я бы женилась)