Пришла пора окончания моего отдыха от Анхель и Гюнтера, вернулся назад в Германию. Как известно, здесь я целыми днями пинаю болт, потому что на работу меня нигде не принимают ввиду моего нежелания изучать этот проклятый язык. Невеста моя язык знает, но работать тоже нигде не хочет, сколько предложений ей уже не поступало. В этом смысле мы с ней типичные русско-украинские эмигранты — живем на пособия, делать нихера не хотим, на немцев ссым с высокого балкона.
Сидим мы, значит, с Анхель на диване, пялимся в немецкий телек и лызгаем семки. Она, безотрывно глядя в экран, на ощупь находит в тарелке своим клювиком черные зернышки и увлеченно слушает новости, попеременно охая и вздыхая от услышанного, а я нихера не понимаю и потому воспринимаю происходящее в мире равнодушно.
Звонок в дверь. Выжидаю десять секунд, когда моя суженая поднимется открыть, но той абсолютно похуй, и похоже на то, что даже если сейчас рядом с нашим домом въебет снаряд, она не повернет в сторону окна головы. Со вздохом поднимаюсь сам и иду к двери. Открываю засов — на пороге какой-то незнакомый мне фраер.
— Гутен таг! Майн нааме ист Принз! Ич бин их нахбар!
— Чё?! Давай по-русски говори, не понимаю я вас нихера!
— А, вы говорить по-русски? — обрадовался немец. — Я тоже уметь ваш язык.
— Так бы и говорил, а то ходите тут, выдрючиваетесь.
— Я ваш сосед, мое имя — Принц!
— Чего? Какой еще, нахер, принц? Че те надо здесь?
— Мое имя — Принц! Вообще я хотеть просить ваш телевизор станет тихо, но если вы из Россия, я вас очень рад, и я вас просить помогать.
— А, это? Не, мы с женой не можем нихера. Языка не знаем, по статусу беженцы, ниче не умеем, трудиться нам запретили в департаменте этого... защиты русских и украинских жертв военного режима от эксплуатации европейскими колонизаторами. Сказали, если будем трудиться или даже просто помогать — оштрафуют и наложат санкции. Вот.
— Простите, я не понимать русский так много. Мне нужно помогать. Вы — помогать.
— Ладно, пойдем на кухню.
Иду на кухню с осознанием того, что сейчас все-таки припарят на какую-нибудь черную работу: посуду в баре мыть или танки в эшелоны грузить для отправки на Украину. Черта с два, думаю, вы в своей Германии Первого работать заставите. И не таких видали.
Но немец вместо нападения принял неуклюжий заискивающий вид, скрючившись на стуле в букву ß, и неуверенно спросил:
— Вы русский женщина любить?
— Чё?
— Вы нравиться русский женщина?
— А? Бабам? Нравлюсь, да.
— Я тоже любить русский женщина! — сразу воодушевился мой внезапный друг и бросился с чувством жать мне руку. — И вы мне помогать!
— Чего помогать? Женщин русских любить?
— Да! Я любить русский женщина. Мы отдыхать лето в Турция. Она красивый, красивый, красивый! Я — любить! — сразу описал мне свою незатейливую любовную историю в кратком изложении этот бойкий фраерок.
— Втюрился, значит, в нашу бабу?.. Ах, ты ж, рожа ты бесстыжая.
— Простите, я не понимать язык совсем мало, я любить русский женщина. Очень любить, — снова взял просительный тон сосед.
— Да понял я уже, от меня-то че надо? Не справляешься что ли? — я начал раздражаться.
— Спрашивать, да. Я спрашивать.
— Спрашивай уже!
— Я писать письмо. Русский письмо. Я говорить по-русски мало, понимать тоже мало, писать — не понимать. Вы — писать мой письмо русский женщина. Вы — помогать.
— Все, вкурил теперь. Ну давай... А че писать-то? Вообще это лучше к Анхель, я писать не мастак, восемь классов образования. А у нее медаль, и романы она любит... Анхель!
Тишина.
— Анхель, едрить твой Харьков! Оторвись от ящика, к нам фраер пришел!
— Фраер, я-я! — отозвался мой забытый друг.
И тишина, только телевизор продолжает монотонно бубнить по-немецки.
— Ладно, давай телефон. Пока новости об Украине не кончатся, это бестолку. Че писать?
Немецкий Принц с готовностью протягивает свой смартфон с раскрытым Вотсапом, на аватаре какая-то невнятная волосня.
— Это любимая твоя что ли?
— Я-я, я любить русский женщин.
— Ты б немецких лучше любил, все лезете к нам, конокрады!
— Коловрат — свастик-фантастик! — вдруг расправив плечи, величественно произнес этот потомок фашистов.
— Че-е?!! — возмутился я и, сжав кулаки, подался вперед. — Ща врою тебе, позвоночник в трусы ссыпется, свастик, блять, фантастик!
— Наин, наин! — юркнул было под стол фраер, но я вовремя ухватил его зашиворот и достал назад.
— Я любить русский женщина, мне надо помогать! — заверещал паршивец и для установления мира смущенно добавил: — Гитлер капут.
— Ну если капут, давай мобилу, — смягчился я. — Че писать, фашист?
— Написать: «Майн принц!..»
— Не «Майн принц», а «Моя принцесса». Ты же бабе пишешь, а не мужику?
— Я-я, «Моя принцесса!»
— Так,.. дальше что?
— Ты чего такой красивый?
— Я??
— Я-я!
— Че «я-я»? Ты кому это говоришь?!
— Моя принцесса.
— Это ей ты хочешь написать: «Ты чего такая красивая?» Ты ниче получше не придумал?
— Отправлять!
— Вот вы, немцы, бестолочи. Не, тачки делаете хорошо, базара нет. Но баб клеить вообще не умеете, судя по всему. Ты нормальное что-нибудь сочини, чтоб она потекла! Ты Пушкина читал?
— О, я, Александр Пушкин! — со знанием дела солидно ответил молодой фраер.
— Да какой ты Пушкин?! Из тебя такой же Пушкин, как из меня Шопенгауэр.
— Вы — помогать!
— Не-не-не, я сочинять точно ничего не буду. Мож, мне еще отъебать ее вместо тебя?! Давай сам диктуй, я только писать буду.
— Отъебать!
— Че-е?
— Отправлять!
— Эх... Ну отправлять, так отправлять.
Набираю незамысловатый месседж и отправляю. Ждем десять минут, сообщение прочитано, ответа нет.
Деловито поджав губы, фраер долго и нетерпеливо ерзает на стуле, потом хватает со стола телефон и уже тоном полководца, настроенного на серьезную осаду, велит:
— Мы писать: «Ты красивый!»
— Слуш, хорош дурака валять. Не клюют они на такую хуйню, посмотри пикаперов что ли на Ютубе, ебаный ты рыцарь!
— Писать! — не унимается немец. — «Ты красивый!»
— Бля-я-ять... Окей.
Отправляю это емкое признание, снова ждем десять минут, снова сообщение прочитано, снова никакой реакции.
— Я ж говорил! Не кадрят так баб, сочини что-нибудь нормальное, поэтичное.
Немец сосредоточенно пялится в телефон и, уже как будто не слушая меня и продолжая держаться выбранной тактики, снова приказывает:
— Писать еще! «Ты красивый!»
— В третий раз что ли?! Ты не видишь, что твои снаряды не доходят до цели? Смени калибр, напиши что-нибудь более развернутое и романтичное!
— Я-я! Калибр, — как попугай вторит мне эта бестолочь. — Руссиш арми!
— Во дурак... Ладно, мне похуй. Отправлять «Ты красивая»?
— Я!
Чтобы не утруждаться, копирую предыдущую смс и направляю повторно. Даже в выражении чувств эта страна отличается невиданной автоматизацией.
Как ни странно, спустя пару минут вопреки всем моим ожиданиям мобильник издает протяжный женский стон: поступило сообщение!
— Петр, кто там?! — раздается вдруг возмущенный крик из комнаты.
— Все в порядке, Анхель, это немец по-соседски к нам зашел!
— А что вы там делаете?
— Ебемся, блять! Иди, посмотри!
— Нет,.. я не могу сейчас. Тут за Львив показывают.
— Ну как знаешь. Я слышал, немцы скорострелы, упустишь все, — и обращаясь уже к Принцу, который дрожащими руками схватил смартфон и погрузил в него свой нос, интересуюсь: — Че там, ответила?
— Я-я, отвечать! Отвечать! Писать: «Что с тобой?»
— Я ж тебе говорил, наши бабы вам не по зубам. Вот она уже пишет тебе, что ты ебанько.
Однако телефон вновь издает оргазмический стон.
— Петр, перестаньте! — снова слышится оклик невесты.
— Че там? — спрашиваю я Ромео. — Че пишет?
— Принцесса писать: «Раньше ты мне этого не говорил». Что отвечать? Помогать!
— Напиши ей: «Значит раньше была некрасивая», — устало отвечаю я, уже начиная терять интерес к этой бесперспективной херне.
— Отправлять! — восторженно восклицает Принц.
— Дурак что ли? — оправляюсь я. — Любая нормальная баба пошлет тебя нахер после таких слов.
— Отправлять, отправлять! — чуть не скачет по кухне фраер. — Отправлять!
— Не вопрос, дело твое.
Отправляем, ответа нет.
— Короче, все, финита ля комедия, иди домой. Не напишет она больше нихера, я тебя предупреждал. Дальше считай, что в Черную дыру будем направлять твои комплименты — мазы теперь ноль.
— Дастиш фантастиш, черная дыра! — радостно подпрыгивает на стуле и уже на всю квартиру кричит фашист. — Черная дыра! Космише романтик! Натюрлих. Отправлять.
— Я не понимаю, ты хочешь познать русский мат из-под женского пера что ли? Или ты дебил? Какая, блять, космическая романтика?! Черная дыра в обращении к женщине скорее ассоциируется с негритянкой, которую для внесения разнообразия в свои сюжеты пригласили на съемки ваши продюссеры немецкого порно.
— Отправлять, пожалуйста. Черная дыра.
— Ты уверен? Так и пишу?
— Я-я.
Сказано — сделано. В ответ я, признаться, ждал отборную нецензурную брань, но леди в очередной раз предпочла ограничиться молчанием, словно оставляя моему новоявленному другу последний шанс проявить себя еще. Завидная выдержка. Однако после третьей неудачи тот заметно сник и только жалостливо поглядывал в мою сторону, как на единственную спасительную соломинку.
— Что писать? Помогать, пожалуйста. Пушкин, — не выдерживает немец и доверительно протягивает мне телефон.
Раздумываю несколько секунд, неприязненно вперившись хмурым взглядом в этого неудавшегося ловеласа, но потом мужская солидарность одерживает надо мною верх и я беру в руки этот злополучный телефон:
— Ладно, давай.
Недолго думая, набираю: «Слышь, балунья, хули ты там жалом водишь? Тебе потомственный немецкий принц пишет! Пока ты там по русским баням с вашими мужиками шляешься, у меня в гараже простаивает новёхонький кабриолет и ждет, когда на его пассажирское сиденье плюхнется роскошная женская задница. Как думаешь, ею может стать твоя пятая точка или мне поискать взамен хорошенькую немку?»
— Отправлять? — интересуется мой подопечный, ровным счетом ничего не понимая из написанного.
— Да я отправил уже. Жди.
Не проходит минуты, как телефон снова многообещающе охает и выдает поступивший ответ. Немец быстро хватает аппарат и торжественно зачитывает: «Дорогой, любимый мой! Так скучала по тебе все эти дни. Не могу больше терпеть и спешу увидеться. Вылетаю завтрашним утренним рейсом. Чмоки-чмоки!»
— С тебя три литра баварского, фраер. Ауф фидерзейн. Заходи, если что.
Вдохновлялся здесь:
https://bdsmrooms.ru/notes/18008