— Должен же быть способ сбить цену! — севшая в такси девушка машинально пытается заправить за ухо непривычно короткие волосы и выжидательно смотрит на подругу рядом.

— Здравствуй, Кристина, и тебе не хворать. — она снимает очки и потирает уставшие к вечеру глаза. — Ты вообще думаешь о чем-то кроме этого чертового дома?

— Там живут совершенно невыносимые люди!

— Которые не хотят продавать свой дом?

— Вот именно! Машка, вот ты меня понимаешь.

Спустя несколько часов и бокалов белого и розового был рожден план — пойти на одну из их вечеринок и сделать компрометирующие хозяев фотографии. Изучение соцсетей обрадовало тем, что ближайшая тусовка собирается сегодня в полночь. Дресс-код — кожа.

— На мне же кожаная юбка с поясом, я могу снять ее и завязать пояс на рубашке, она длинная, будет короткое платье. А ты снимешь брюки...

— Я не буду ничего снимать.

— ...и наденешь мою юбку. — Крис спрыгнула с высокого барного стула, вытащила пояс, расстегнула и стянула вниз юбку, игнорируя удивленные взгляды посетителей бара.

Мария вздохнула и пошла в туалет, переодеваться.

На крыльце стоял мужчина в пиджаке с кожаными латками, кажется ему было жарко — щеки его были красными. Он интересовался у посетителей, что писать им на бейдже. Иногда он украдкой смотрел в сторону, откуда наблюдала за ним девушка. Каждый его взгляд на нее, каждое его хоть чуть-чуть неловкое движение будто перебрасывало костяшку счетов у нее в воображении. Она мечтательно прищуривается, как сытая кошка.

— Как бы вы хотели чтобы к вам обращались?

— Крис… — наверное не стоит ей говорить свое настоящее имя? — ...талл. Кристалл! А это Мааа…

— Магдалина. — вздыхает Магдалина.

Побродив по коттеджу и не найдя ничего подходящего для шантажа, ловя на себе косые взгляды хозяйки дома, почти вспомнившей, где она видела эту девицу с прической под мальчика, Кристина поняла, что план начинает трещать по всем своим швам сразу. Откуда ей было знать, что все основные экшены проводились гораздо раньше, на трезвую голову, а после полуночи только вербальное общение. Кто расслаблено сидит в кресле с умиротворенной улыбкой, кто не может сидеть — стоит. С умиротворенной улыбкой.

— А вы вместе? — спрашивает кто-то.

«Да», говорит Кристалл. «Нет», говорит Магдалина.

— Мы вместе, мы обе верхние сабы. — Крис толкает в бок подругу.

— Понятно. — говорит кто-то, ничего не поняв.

«Твои что ли?» — одним взглядом спрашивает кто-то у мужчины в кожаных брюках и черной рубашке, сидящего в кресле с шашлыком в одной руке и бокалом пива в этой же руке. Второй рукой он весь вечер пишет кому-то сообщения. «Может и мои, не проверял», пожимает плечами он и идет проверять.

— Наблюдаю за тобой и не могу понять, ты у нас хороший мальчик или хорошая девочка. — так с ней еще не знакомились. Кристалл оборачивается, мужчина смотрит на ее небольшую, но грудь. Девочка. «Поехали отсюда, пока тебя не изнасиловали», шепчет ей Мария-Магдалина. Лицо Крис просияло: «Меня могут изнасиловать! Я такой потом скандал устрою, дом будет моим!».

— Пошли я тебе покажу, мальчик я или девочка, прекрасный незнакомец.

Незнакомец, отхлебнувший из бокала, медленно выплюнул пиво обратно. Прекрасным его еще никто не называл. Сволочь, садюга. Хозяин. Сволочь. — Черепаха.

— Черепаха? Ты черепаха?

— Вы.

«Что? Ладно, разберемся. Веди меня, большой черепах!».

Кокетливо обогнав черепаха на лестнице в гостевую спальню наверху Кристалл открыла дверь. За дверью оказалась ванная комната. Черепах неумолимо приближался, отступать было некуда. Узкий коридор мог вместить черепахов не больше одного. Он шел, медленно и обстоятельно, как ледокол. Льдинку-Кристалл закрутило около его борта, и просто внесло внутрь. Он закрыл дверь.

— На колени. — «Заставит сосать», подумала девушка. — ледокол-черепаха вытащил ремень из брюк, сел на край ванны. — Давай руку. — «Заставит дрочить». Ладонь обожгло болью — по ней прилетел конец ремня. Крис попыталась дернуться, но сверху уже лежала теплая черепахова рука. — Рассказывай.

— Что… Что тебе рассказывать?

— Вам. Рассказывай, кто ты и зачем ты здесь.

Снова боль на той же ладони, снова успокаивающее тепло вслед за ней.

— Может Вам еще рассказать, где золото закопано? — боль, тепло. Надо бы уже бежать отсюда сломя голову, но может все-таки получится узнать что-то для ее плана. Нужно ему подыграть. — Рука уже болит, не надо…

— Хочешь, чтобы бил и по второй — попроси.

«Я должна просить меня бить? Девочек вообще не бьют!», подумала про себя Кристина, но вслух сказала «Пожалуйста». Было во взгляде незнакомца что-то успокаивающее, раскрепощающее. Как уважительно-нежно он прикасался к ее руке, смотрел в глаза после удара, помогая пережить боль, разделяя ее на двоих. Она рассказала ему про свой план, про то что всегда хотела дом с большой столовой, где можно собираться с компанией друзей. Друзей правда всего одна Магдалина, и та куда-то подевалась. Может и не дом ей совсем нужен, и зря она это все затеяла…

— Плохая девочка. Что делают с плохими девочками, м?

“Насилуют”, подумала Кристалл и сказала: “Не знаю”.

— Раздевайся, полностью. — он положил руку ей на макушку. Расстегивать платье-рубашку и снимать трусики пришлось, стоя на коленях. Крис прикрылась руками, но Черепах взял ее за запястья, потянул на себя, и пришлось лечь грудью ему на колени, — Руки собери в замок у меня за спиной, и так держи.

— Хорошо... — он положил ее голову на бок, закрыл рот ладонью. Выпустил свободный конец ремня подлиннее, чтобы было удобно попадать по спине.

Один. Подождал, пока мышцы снова расслабятся. Два. “Ммм!” — “Руки в замок верни”. Три. “Если тебе интересно, у нас меньше полдюжины не принято”. Четыре. “Больно, я знаю, придется потерпеть”. Пять. “Остался еще один, и если после него ты мне не скажешь, что оставила эту затею с шантажом, мы начнем сначала”. Шесть.

Черепах взял Кристалл за подбородок, посмотрел в слегка затуманенные болью глаза, “Девочка больше не будет так делать?” — “Нет, простите...”

Дом удовлетворенно скрипнул половицей. Ему нравились эти тусовки.