Синее небо, синее — синее море...

— Нет, — поправляешь ты строго, — всего лишь залив.

Белый качается парус в заливном просторе,

серо-алеющий крабик к пятке прилип.

Голову прячешь, ходишь, качаясь сомнамбулой:

маятник солнца заденет — с песка выноси.

В желтых холмах прежняя прячется фабула.

Хочешь — так слушай, только соврать не проси.

—--

Ворот рвануть, вдохом выплюнуть : Боже мой, Боже!

Город Франциска — куда там твоим образам —

Золото солнца любого другого дороже,

И тем опасней, что чуть откроешь глаза -

Сразу ослепнешь. Взмах треуголками — hola!

"Наш Губернатор почтеннейше..." (aqui — здесь)

Бал (Петербург, Аня. Годы и годы).

Есть ли хоть шанс? Если так...,то, пожалуй, что есть.

— Ваше сиятельство? (книксен короткий) — Мария.

Донна Мария де ла Консепсеьон Марсей.

Шелесты, вздохи, будто шагаешь с обрыва:

Черного омута очи, бело-лилейная синь

Атласа кожи. Мария, Мария! Ма...ри...я...

— Как Вы сказали? Маша?Comico! (смешно),

Ваше сиятельство, правда, что в Руссии льдины

Плавают летом, и темень одна за окном?

Правда, что ваша страна так пуста и огромна,

Что целый день, проскакав, никого не найдешь?

Правда, что... А Вы женаты?,

— Если будет угодно...

— Правда? — смеется,

— Нет, dulce, милая, ложь.

Нет, до этого целая вечность расплаты,

Тьмы, мерзлоты, пресмыкательств, дворцовых интриг.

Если бы мне обойтись без таких обязательств!

Если бы жизнь была жизнью — без милых Кончит!

Если бы знать уже после, прожив немало,

Не в пример всякому сделав, добившись высот,

Будешь смотреть на людей с афиш да программок,

Занавес поднят, ты снова жив, да не тот.

(Ты да не тот, я да не та, вместе снова.

Ах, до этого целых два века тьмы клеть;

Графам — плыть к солнцу, зовя сквозь горячку брег Новый,

Доннам молиться, нам их обоих жалеть.)

—--

Выйдя с рассветом, от солнца закрывшись ладонью:

"Только последнее, Маша: был ли я... был ли я прав?"

Синее небо стекает на горы волною,

Парус белеет, дремлет алеющий краб.