Традиционной анкеты (опыт, предубеждения, табу, фетиши, якоря и факторы возбуждения) мне не дали. Как пояснил наставник, к которому я попала на прием, подобные нюансы обговариваются уже непосредственно новоиспеченными владельцем и его вещью и закрепляются в их собственном договоре.

— А что, если Хозяин станет давить и требовать переступить через табу?

—Тогда он лишится своего статуса Хозяина. Более того, первый месяц — испытательный срок не только для девушек, но и для владельцев. Средство связи с Ассамблеей всегда будет при Вас, Хозяин не имеет права его отнять, и в случае нарушения договора с его стороны — мы об этом узнаем.

— Однако, юная леди, — наставник усмехнулся довольно-таки зловеще, — я крайне не советую Вам звонить в Ассамблею по выдуманным причинам. Чревато.

Здесь тон его изменился, и он приказал мне раздеться.

Однажды я уже проходила эту процедуру — но без наставника, перед Мастером-врачом (одной из немногих женщин), проверяющим меня на наличие девственности перед отправкой к первому Хозяину. Однако, теперь я была материалом б/ушным, и потому должна была вытерпеть эту полупубличную порку — по счастью, не в буквальном смысле.

Я разделась и прикрылась руками. Наставник подошел совсем близко, и, натянув одноразовые перчатки — весьма условная защита от интимности — аккуратно сначала оттянул и посмотрел мне веки, затем осмотрел горло, общее состояние кожи лица и волос.

Я покорно терпела, прекрасно понимая: подобный лошадиный осмотр — вызван желанием поставить меня на место и даже в какой-то мере защитить от стресса, который ждет впереди. Результаты медицинского обследования лежали у него на столе, проверял он меня исключительно по

собственной инициативе. До тела не прикоснулся. Хотя мне показалось на мгновение, что он хотел, но отдернул руку. Просто улыбнулся и велел одеваться. Меня потряхивало, когда я вышла из его кабинета и направилась к залу, в котором проходил аукцион.

—--

В зале царил сумрак — плотные шторы приглушали дневной свет, но мне казалось, что мои щеки горят от смущения в этой полутьме ярче газового фонаря.

Девушкам полагалось стоять на помосте. При возникшей усталости они могли опереться на станок у зеркальной стены с внутренней стороны помоста. Таким образом покупатели могли видеть рабынь с разных ракурсов — как бы те ни развернулись.

Я встала ближе к краю и приготовилась ждать своей очереди.