Я, конечно, большой футфетишист, и особенное мое сладострастие составляют запах женских ножек в чулке и прикосновения к ним; в том числе и лицом. Поцелуи и вылизывания дамских ног, как ни странно, вызывают у меня несколько меньшие эмоции, но запах! Квинтэссенция аромата, сложенного из благоуханий тонкой нейлоновой сетки, кожаной стельки разношенной туфли и слегка вспотевшей в ней изящной ножке.

Однажды, и это было уже достаточно давно, чтобы я мог позволить себе добродушную ноту настоящего изложения, познакомился я с одной молодой доминантой. Мы немного повстречались и успели обнаружить зародившуюся было меж нами симпатию, но в ее проявлении все еще оставались нравственно пристойной парой и большей частью ласкали друг другу слух. Однако если женщины любят ушами, а мужчины глазами, то я люблю носом. И на третье-четвертое свидание я ненавязчиво настоял совместно отправиться в одно недалекое от нас заведение, в котором по прибытию мы обнаружили уютное кафе с персональными кабинами за распашными шторами и выстланными изнутри мягкими матрацами, где было принято разуваться, о чем я несомненно знал наперед и оттого намеренно пригласил туда свою спутницу.

По нашему явлению в сие примечательное местечко моя дама живо смекнула всю устроенную мною пикантность ситуации, без смущения велела разуть ее от сапог и улеглась на подушках, скоро указав мне исполнять известного направления массаж. Повеления этого ради я и притащил туда новоявленную мне нимфу, но уже только склонившись над ее стопами и старательно разминая их пальцами, я испытал вдруг неприятный резкий душок, и источали его определенно высвобожденные из сапог ноги молодой госпожи. Бог весть сколько времени не мыла эта девица свои ноги, но без умысла всякого литературного выверта я могу уверенно заявить, что едва подавил в себе возопивший рвотный рефлекс.

Из деликатности я продолжал неловко мять в руках ее ноги, но лицом уже максимально можно от них отдалился, стараясь, впрочем, вложить в такое свое неосторожное движение как можно меньше гордости и неприклонства. Не расценив верным образом этот мой порыв, пахучая грация к моему ужасу понеслась мыслями дальше и неумолимо потребовала расцеловать ей пятки. Отвращения добавлял фиолетовый отлив серых плотных колготок, в которые предпочла облачить свои ноги молодая особа, но возможность отказа ей в тот вечер я не допускал ни в каком виде, ибо настроился ощутить себя служкой в полной мере и так, чтобы и неделю после все еще не испытывать сексуального голода.

Уткнувшись носом в самую середину арки недурной, надо сказать, формы стопы, я принялся лобызать пятку, но носу не позволял свершить вдох. Продолжаться так, однако, долго не могло, и уже через несколько секунд мой нос меня предал. Скрученной грудью я вдохнул весь цвет расползавшегося по кабинке наглого запаха и тогда... прозрел.

Теперь, как и все остальные мужчины, я подолгу люблю прежде женщину глазами, восхищаюсь красотой ее изгибов, но до вкусов и запахов ранее длительно и боязливо примеряюсь, пархаю вокруг каждой своей новой нимфы, стараясь почуять и предупредить возможное поджидающее меня разочарование, и с позволения сказать, даже несколько... принюхиваюсь.