Летним вечером пятницы я задержался на работе и, когда выполз оттуда в районе девяти вечера, коллеги, традиционно отмечавшие начало выходных в ближайшем баре, уже разошлись — кто по домам, а кто по ночным клубам. Подумав немного, я отправился в «Последнюю каплю», где для меня всегда находилось свободное место за барной стойкой, а бармены были не против перекинуться парой слов.

Как обычно в пятницу бар был набит битком и внутри стоял характерный для выходных оживленно-праздничный гул. Между столиками сновали уже успевшие устать официантки, а большинство посетителей находилось в той стадии опьянения, когда сознание еще работает, но на подвиги уже начинает тянуть. Протиснувшись к барной стойке, я поздоровался с барменом, и тот небрежным жестом фокусника извлек со своей стороны стойки барный табурет и пододвинул его мне. Я тут же поставил табурет у самого края стойки, сосед, недовольно глянул на меня, но все же все же подвинулся и продолжил разговор со смазливой девицей, составлявшей ему компанию.

Устроившись поудобнее и облокотившись на стойку, я с удовольствием закурил, ощутив после первой же затяжки, что впереди еще выходные и на двое суток про работу можно в принципе забыть. Бармен молча поставил передо мной пепельницу и поднял на меня вопросительный взгляд. Правильно поняв, что от меня требуется, я ответил «Лонг айленд» и через пять минут передо мной стоял идеально смешанный коктейль. Я сразу расплатился, не забыв про чаевые и, не торопясь, приступил к приведению своего замотанного работой организма в состоянии алкогольного опьянения.

К половине двенадцатого ночи в «Капле» постепенно начало становиться меньше народу и, как только предоставилась возможность, я пересел за освободившийся столик и заказал четвертый коктейль и поесть. С едой я расправился быстро, а с учетом того, что задача приведения организма в правильное состояние была уже почти выполнена, коктейль я потягивал не спеша, и помышляя о том, что допив его, надо отправляться домой. За всеми этими размышлениями я не заметил, как за соседним столом оказалась уже достаточно подогретая спиртным компания из трех молодых людей и пяти девиц, оживленно обсуждавшая, что они будут заказывать. Именно эти обсуждения и вывели меня из приятного состояния тихой задумчивости. Я поднял голову и тут же столкнулся взглядом с симпатичной девушкой, буравящей меня глазами. А через пару мгновений я вспомнил, как ее зовут, и улыбнулся. Она сразу же улыбнулась в ответ и сделала приглашающий жест, призывая меня присоединиться к компании. Что я и сделал.

Девушку звали Ирой. Степень знакомства с ней была «девушка из одной компании с моей бывшей». На всех вечеринках, где я ее видел, она появлялась с Олегом, который, как я смутно помнил, ходил с моей бывшей в один класс. За все время знакомства мы вряд ли перекинулись парой фраз, но еще в то время я периодически ловил на себе ее заинтересованные взгляды. С бывшей мы не виделись уже год, осадок от разлуки давно прошел, а Ирин взгляд, изучавший меня сейчас, оставался не менее заинтересованным, чем раньше.

Естественно, что часа через полтора, когда все стали расходиться, я вызвался Ирину проводить и мы оказались в одном такси. Целоваться мы начали еще там, продолжили в лифте, а когда зашли в квартиру, она умудрилась, не останавливая поцелуев, стянуть с меня рубашку и расстегнуть джинсы, которые сползли вниз. Я, продолжая целоваться, стянул с ног ботинки, а потом и джинсы с носками, оказавшись абсолютно голым. Не скажу, что я бездействовал, и, как только ее ручки справились с джинсами, я стянул с Иры юбку вместе с трусиками, и она осталась в блузке, чулках, и туфлях лодочках. Я не люблю раздевать женщину до конца, мне нравится беспорядочная и очень эротичная полуодетость, а наличие чулок на красивых женских ногах — для меня лично сильнейший фетиш, в особенности в сочетании с туфельками. Впрочем, насколько я знаю, я не одинок в своих пристрастиях.

Мы стояли в коридоре, страстно целуясь, Ира гладила меня по спине и ее руки опускались все ниже. Мои же давно ласкали ее не стесненную лифчиком упругую и совсем не маленькую грудь с небольшими темно-розовыми сосками под блузкой. Мы не стояли на месте и постепенно перемещались в сторону спальни, дверь в которую была призывно приоткрыта. Когда мы оказались в спальне, я уже сжимал ее ягодицы, и одна из ее ручек ласково гладила мои яички, а вторая скользила по члену вверх-вниз. Я жмурился от удовольствия, но неожиданно для себя, в какой-то момент, ощутил, как эрекция вдруг начинает пропадать. Я никогда не имел таких проблем, и внутри неожиданно начала нарастать паника, от чего эрекция пропала окончательно. Я еще стискивал по инерции ягодицы Ирины, но уже явственно ощущал ее разочарование и недоумение. Понимая, что ситуация выходит из-под контроля, я усадил Ирину в стоявшее в спальне кресло, а сам раздвинув ей ноги, и опустившись между них на колени, приник к ней, начав работать языком, чтобы дать время члену опомниться и таки принять подобающее ему в данной ситуации положение. Для Иры мой маневр оказался несколько неожиданным, но она совсем не возражала против происходящего и через пару секунд шире раздвинула ноги и подалась мне навстречу. Ее немного солоноватый вкус будоражил и возбуждал, и я ощутил, как мой член начинает снова подниматься, обретая присущую ему обычно твердость. Я уже хотел подняться и войти в нее, но в этот момент позвонил телефон, стоявший рядом с креслом на столике.

Ирина взяла трубку, а я остановился.

— Да, привет! — ее голос был абсолютно спокоен.

В трубке в ответ зазвучал мужской голос, но что он говорит, разобрать я не мог. А Ира в это время мягко взяла меня рукой за затылок и снова притянула к себе. Удивившись, я все-таки продолжил осторожно ее лизать. Легкое нажатие на затылок показало мне, что я могу быть активнее.

— Что делаю? Недавно вернулась, ходили с коллегами в бар. Одна, да.

И снова нажатие на затылок. Мой язык уже полноценно работает, вылизывая каждую ее складочку и проникая внутрь. Одновременно я ощущаю, как смазки становится все больше, а меня начинает заводить ситуация.

— Могу говорить, вполне. Только о чем, Олег? О сексе? Ты пьян?

Я понимаю, что ей звонит бывший, а ее рука обхватывает мою голову и сильно и властно вжимает меня во влажную промежность. Я уже не сдерживаюсь и работаю языком в полную силу и в какой-то момент не сдерживаю стон удовольствия от происходящего. Ирина рука поднимает меня за волосы, я вижу ее лицо. Она отпускает мои волосы, подносит пальчик с идеальным маникюром к капризной формы губам, показывая, что я должен делать все молча, потом меня снова берут за волосы и возвращают на место, где я и продолжаю свой приятный труд.

— Вспоминаешь? А что вспоминаешь? Мой вкус?

Я мысленно соглашаюсь, что вкус великолепен.

— Ну нет, Олег, нет. Я не хочу с тобой встречаться. Нет, я не хочу, чтобы ты меня лизал! И даже попку не хочу.

Она снова подается мне навстречу, соскальзывая с кресла до середины ягодиц и закидывает свои великолепные ноги мне на плечи так, что перед моим языком оказывается розовое колечко ее ануса, и снова ее рука направляет меня. Я слушаюсь и начинаю лизать ее и там.

Ира тем временем смеется в трубку:

— Ну потому, у нас теперь разная жизнь. И я совсем не хочу к тебе возвращаться.

Она снова берет меня за волосы, немного оттягивает от себя, я пытаюсь сопротивляться, но Ирина держит меня крепко, не давая себя лизать. Она возвращает ноги на пол, втягивает тело обратно в кресло и, только после этого властно и уже откровенно грубо тыкает меня лицом между ног, недвусмысленно подавая знак, чтобы я продолжал. И я продолжаю.

— Нет, Олег, я не собираюсь с тобой опять встречаться. Мы уже все обсудили! Хватит звонить мне посреди ночи.

Она кладет трубку и сразу же после этого издает стон, который сдерживала во время разговора, одновременно вцепившись в мои волосы второй рукой и вжимая мое лицо в свою промежность так, что почти невозможно дышать. Она стонет и ее тело сотрясают частые беспорядочные судороги, она подается мне навстречу, а ее клитор, которым она трется о мой язык, становится каменно твердым. Ее руки цепко держат меня за волосы, не давая ни вырваться и не остановиться. Но и я не хочу ни вырываться, ни останавливаться. Мне нравится ощущение подчиненности только одной цели — чтобы она достигла оргазма. И буквально через секунду это происходит. Ира кричит, дрожит, и вдруг, внезапно замирает, оторвав от кресла ягодицы, выгнувшись и крепко сжав бедрами мою голову. А еще через несколько мгновений резко опускается вниз, одновременно отстраняя меня от своей промежности. Я еще не понимаю, что пора остановиться, и все еще подчинен желанию доставить ей удовольствие. Но Ира оттягивает меня от себя, и я тоже постепенно возвращаюсь в реальность. Я стою между ее ног, голый и возбужденный. Член, который меня так некстати подвел в коридоре, вздыблен и тверд. Ирина окидывает меня взглядом и наклонившись спрашивает:

— Ну что? Хочешь меня трахнуть?

Я молча киваю в ответ и ее руки снова охватывают мою мошонку и член, как перед тем, что происходило в кресле. И, вспомнив это, я снова ощущаю, как эрекция почти моментально пропадает. Ира молча убирает руки, смотрит на меня с улыбкой и произносит:

— Ну на нет и суда нет.

Я начинаю что-то бормотать в оправдание, но она, особо меня не слушая, говорит:

— Я отлично кончила. Если хочешь, приезжай еще раз. А сейчас мне пора спать. Дверь захлопни, она сама закроется.

И уже не обращая внимания на оторопевшего меня, снимает оставшиеся на ней вещи и ложится в кровать.

Я выхожу в коридор, кое-как одеваюсь и, пригладив волосы, выхожу из квартиры, закрывая за собой дверь. Раздается щелчок замка.

Я ездил к ней потом целый год. Сначала по выходным, а потом просто по первому звонку. И ни разу за все это время секса у нас не получилось. А потом она уехала работать в Германию и иногда я звоню ей, когда выпью. И мне все время хочется оказаться межу ее ножек. Чаще всего она не берет трубку, но иногда, вечером в выходные, мне все же удается с ней поговорить.