— Костик, ты мне не поможешь?

Симпатичный белокурый паренек лет шестнадцати оглянулся и поспешил к стоящей невдалеке от него рослой женщине с ведром яблок. До нее было метров двадцать. Костик быстрым шагом прошёл мимо старых тряпок, вечно висящих на частоколе забора.

Женщина, позвавшая его, была его соседкой по улице Ириной Андреевной, которую по привычке звал тетей Ирой. Она вытирала тыльной стороной ладони пот со лба, другой рукой подергивая халат за пуговицу, остужая крупные груди, висящие в разные стороны.

Лифчик она не носила.

— Жарко сегодня! — произнесла женщина как бы оправдываясь.

— Да, тетя Ира, вам бы на речку окунуться пару раз, — ответил Костик, улыбаясь.

— Ну, куда уж мне на речку–то людей пугать.

Ирина Андреевна улыбнулась во весь рот, обнажив крепкие белые зубы. А затем, загребла руками большие висящие груди и отпустила их. Груди, проболтавшись как желатиновая масса, провисли.

Костик, проследив за движением грудей, опомнился, и резко нагнулся, дернув ведро за ручку. Несколько яблок выпало из ведра, и, прокатившись немного, застряли в траве.

— Ничего, я сама.., — повернулась к нему спиной, и нагнулась,чтобы собрать яблоки.

Костик замер рассматривая её широкий зад. Ирина Андреевна методично собирала яблоки, широко расставив ноги. Костик напрягся.

Он замер в оцепенении. Ирина Андреевна аккуратно разогнулась и, повернувшись, положила яблоки в ведро.

— Ну, вот так-то лучше, студент!

Не взглянув на Костика, она обошла его и пошла вниз по тропинке вдоль забора. Костик очнулся и поплелся за ней. Ему было немного стыдно от произошедшего и от того, что тетя Ира наверняка догадалась о том, что он чувствовал.

О том, что она ему очень нравится, что она напоминает ему мать. Хотя свою мать он почти не помнил, та погибла когда ему было три года.

Он плелся за этой крупной женщиной, боясь взглянуть на неё. Да и зачем, он итак помнил, как она выглядит. За метр восемьдесят ростом, крепкая, с мощными плечами, руки в кольцах из серебра. На запястье правой руки браслет-цепочка. В мочках ушей красивые старые серьги.

На вид ей было лет сорок. Хотя ее возраст увеличивали строгие профессорские очки, делающие ее похожей на школьного завуча. Да и вряд ли она была моложе, чем на пару лет, его сорокатрёхлетнего отца, учившегося с ней в одной школе. Очень высокая, но при этом грациозная, Ирина Андреевна Тимофеева жила в этом закрытом дачном поселке последние несколько лет. Насколько Костик знал, раньше она работала следователем в милиции, откуда ушла по обвинению в должностном преступлении.

Костик думал, что наверняка ее оговорили. Такая женщина просто не могла совершить хоть что либо противоправное. Лишь иногда к ней наведывалась её сестра из города. Такая же великанша как и она. Но, погостив пару дней, уезжала.

Сам же поселок находился недалеко от шоссе в десяти километрах от города. Многие летом, да и зимой, предпочитали жить здесь, а не в шумном суетливом городе. До дачи они шли молча. от блеснула цинковая крыша её дома, и Костик обрадовался тому, что можно будет оставить ведро и убежать. Молчание уже тяготило его.

— Ну, вот и пришли! — сказала Ирина Андреевна, дойдя до калитки.

Она повернулась к Костику и посмотрела ему в глаза. Её глаза покоряли сразу, умные и пытливые, они как будто прожигали насквозь. Морщины вокруг глаз не портили лица, наоборот делали лицо строже. Короткое каре из гладких темных волос с проседью, довершало этот ансамбль суровой красоты.

Минуту они стояли молча. Тетя Ира смотрела в глаза Костика, Костик же не в силах был пошевелиться.

— Может зайдешь? Я тебя морсом холодным напою, — медленно произнесла Ирина Андреевна.

— Да пойдем-же! Не пожалеешь! Морс очень вкусный и холодный! — она взяла Костика за руку, он смутился, и послушно побрел за ней.

Его руки она не отпустила, наоборот тянула его всё дальше вглубь своей дачи, нежно сжимая в своей ладони.

— Ягода у меня сладкая растет, сахару почти и не кладу, а морс все равно сладкий! — проговорила она с удовольствием.

Они шли мимо кустов смородины, и крыжовника по узкой тропинке, загибая ветки яблонь, раскинувшиеся тут и там.

Её участок сильно зарос, но при этом был очарователен, вероятно она с удовольствием ухаживала за ним на свой манер. Может быть, ей нравилось что всё вокруг растёт как на дрожжах. Вот показалось крыльцо. Ирина Андреевна остановилась. Костик тоже. Он был похож на туповатого бычка которого добрая хозяйка ведет в стойло.

— Ведро занеси! — произнесла, не оборачиваясь она, и поднялась по ступенькам.

Вытащив из кармана халата связку ключей, женщина отперла массивную дверь и вошла.

Ее дом был большим, добротным, с просторными комнатами, с большими окнами состоящими из пластиковых стеклопакетов, вообще жила она хорошо. Дом резко контрастировал с садом, ухоженный, уставленный со вкусом. Как будто вот-вот должны приехать гости, и хозяйка хочет показать этим гостям, что её дом не хуже. Поговаривали, что её сестра какой-то высокопоставленный чиновник в управленческих структурах города. Костик поднялся вслед за ней. В прихожей Ирина Андреевна присела на пуфик, и тяжело вздохнула.

— Костик! Не снимешь мне босоножки а то что-то ножки мои затекли?.. — произнесла соседка, как бы между прочим.

Но так, что отказаться было не возможно. Покраснев до корней волос, Костик нагнулся, но, упершись лицом в массивные колени, понял, что так до пола ему не достать, и опустился вниз, на колени. Он просунул руки под полы длинного халата. Вдохнул кисловатый запах пота, он нащупал крупные стопы женщины. Ища ремешок босоножек, он наткнулся пальцами на невысокий квадратный каблуки упругую пятку. Неожиданно, в этой неловкой позе, стоя перед ней на коленях, он почувствовал чувство униженности.

Видимо, Ирина Андреевна, внимательно смотрящая на него, прочла это по его лицу, и, сжалившись над ним, вытянула стопы вперед. Костик осторожно бросил взгляд вверх на лицо женщины. Было заметно, что происходящее её забавляет.

— Ремешок-же застегнут, расстегнуть надо!

Костик засуетился, но так и не смог ничего сделать с хитрой застежкой дорогих итальянских босоножек соседки.

— Давай-ка я приподниму ногу, тебе будет удобнее, неловкий ты!

Она положила ногу на ногу, и большой палец её ноги оказался около носа Костика. Костик не смел двинутся, упершись взглядом в одну точку, Ирина Андреевна тоже не шевелилась.

— Ну что, насмотрелся? — насмешливо произнесла она.

Костик вздрогнул, и засуетился, расстегивая замочек на лямке босоножки, обтягивающей щиколотку. При этом он больно уколол себе палец язычком замка, впившегося под ноготь.

Отдернул руку и прижал палец ко рту прошипев неопределенное цс-с-с-с-с.

— Ну, я же говорю, увалень, босоножку снять не может! — в голосе женщины послышалась насмешка.

Хотя этот капризный тон шёл ей. Длинные загорелые пальцы ее ноги сжались перед его носом, рефлекторно отражая недовольство хозяйки.

— Не копошись, снимай осторожно! Я потом вылечу тебя!

Ирина Андреевна и не думала отступать. Ее покрытые прозрачным лаком пальцы ног, как глаза, требовательно смотрели в лицо Кости.

Костик осторожно протянул руки к замку, и расстегнул его, бережно снял босоножку с ноги и поставил рядом.

— Теперь другую! — женщина вытянула вторую ногу к Костику и уперла её ему в грудь.

От неожиданности Костик обхватил стопу Ирины Андреевны ладонями, и замер. Тепло Костиных рук, видимо, передалось и ей. Ирина Андреевна закрыла глаза, а ее рот растянулся в блаженной полуулыбке. Костик понял, что происходящее нравится и ей, и что не он, а именно она, направляет все события. Запыленная босоножка в его руках прожигала в груди необычайную энергетическую дыру. Костик замер боясь нарушить собой сложившуюся ситуацию.

— Снимай.., — прошептала женщина.

Костик очнулся, снял вторую босоножку, и аккуратно поставил ее рядом с первой. Ирина Андреевна открыла глаза, и задумчивым взглядом посмотрела на него. Её большая рука легла на его голову и приласкала его, взъерошив волосы.

В этот момент Костик, понял что готов на всё ради этой женщины. Он сделает все, что она попросит, даже самые мерзкие и отвратительные вещи, которые, он смутно ощущал, ожидают его здесь. Но сейчас, почему-то, они не пугали его, наоборот привлекали. Сладкая истома, предвкушение чего-то давно желанного, заполнило его сознание.

Он вспомнил, как яростно теребил кулаком свой член, представляя себе влагалище Ирины Андреевны, лежа под ватным одеялом у себя на даче. Ему представлялось, что он, маленький, стоит перед огромным влагалищем соседки

Оно похоже на вход в пещеру. И что-то знакомое, и вместе с тем опасное,что-то давно желанное и омерзительное, но от этого еще более притягивающее, таится в этой пещере.

Он, на самом деле невысокий худой мальчишка, стоит, как древний герой из его любимых книг фэнтези перед драконом, похожий на тех бесстрашных культуристов с репродукций Бориса Валеджио.

— Ну всё! Пошли в комнату! — голос Ирины Андреевны вывел его из оцепенения. Он встал, и, неловко повернувшись, опрокинул ведро с яблоками. Яблоки раскатились в разные стороны, возвращая Костика в реальность.

— Потом соберешь! — устало произнесла женщина, не оборачиваясь. — Что же ты такой неловкий? — недовольно проговорила она, садясь в огромное желтое кожаное кресло. — Да и кавалер ты никудышный.., — добавила женщина, оглядывая, с ног до головы, вошедшего за ней Костика. — Ну, что стоишь? — с насмешкой произнесла Ирина Андреевна, оторвав взгляд от паха Костика.

Костик почувствовал, что эрекция растопырила его штаны так, что пуговицы вот-вот разлетятся. Господи! До чего же стыдно!

— Ну, скажи хоть что-нибудь... Что молчишь?

Костик стоял, не зная, что делать. Ему было стыдно, и он не знал, куда деваться от этой милой, и проницательной женщины Он покраснел, и несмело взглянуть на неё.

— Ну, подойди же, вижу, что тебе понравилось босоножки снимать! — тетя Ира вытянула одну ногу вперед, и призывно пошевелила пальцами.

Костик несмело подался к ней.

— Может, продолжишь, и вымоешь мне ноги? — как бы не всерьез предложила она, хотя тон её сменился. Костик, судорожно сглотнув, на ватных ногах подошёл к ней, и встал на колени, опустив голову.

— Я ради вас готов на всё!.., — голос Кости дрожал.

Ему было не по себе, голова шла кругом, он ощущал что передает ей свою свободу, своё будущее, себя самого, но примет ли она эту жертву от него?

— Ух-ты, какой кавалер! Неужто ты мне свои руку и сердце предлагаешь? — кажется, Ирина Андреевна откровенно издевалась над ним. — А может, мне и не надо всего этого, а? Может, мне просто нужно, чтобы ты в саду прибрался, да утешил меня одинокую немолодую женщину, да прочь пошёл? Кавалер, кавалер член-то ширинку не порвет? — говоря это уже с откровенной издевкой, соседка откинулась на спинку кресла. Костик не знал куда деться.

Такого поворота он не ожидал...

— Ну ладно, не сиди, сходи в ванну. Набери теплой воды в тазик, и принеси сюда!

Костик вскочил и кинулся в ванную.

...Старательно разглаживая ладонями стопы тети Иры в воде, Костик чувствовал огромное удовлетворение. Он понял, что ему больше ничего не нужно, кроме того, как, просто вот так, сидеть около ног этой своенравной женщины.

— Подошвы тоже помой… — услышал он над собой отрешённый и спокойный голос Ирины Андреевны.

Она подняла стопу, и та оказалась прямо перед лицом Костика. Он смотрел на неё, и чувствовал, как его тянет к этой мокрой стопе, с раздвинутыми пальцами. Неожиданно для себя, Костик прижался лицом к стопе, и, обхватив её обеими руками, стал неистово целовать. Ирина Андреевна не убрала стопу, наоборот, она, отбросив его руки, поставила её Костику на лицо. И стала с интересом наблюдать за происходящим.

Ей нравилось, то что этот молодой, и неопытный юнец, так преклоняется перед ней.

— Ну, будет, будет.., — произнесла она, и отвела ногу от его лица. — Домой и унеси воду, — добавила она.

Наконец Костик домыл её ноги, и поспешно унес воду в ванную комнату. Вернувшись, он встал на колени перед ней. Ирина Андреевна сидела, все так же, развалившись в кресле. Но теперь одна ее нога была заброшена на подлокотник кресла, обнажая мощную, чуть тронутую целлюлитом, и тонкими синими ниточками вен, ляжку.

— Ну что? — с усмешкой спросила она, поблескивая очками. — понравилось пятки мне лизать?

Опустивший голову Костик не ответил, старательно разглядывая небольшой белый шрам на лодыжке сидящей над ним женщины.

— Может, пизду мою посмотреть хочешь?

Костик, в смущении услышав неприличное слово, из уст этой зрелой, такой степенной, и вежливой до этого женщины, опустил голову еще ниже. Но та грубо схватило его за волосы, и рывком запрокинула голову мальчика вверх.

— Я же знаю, что хочешь! Ну, так вот, смотри.., — не отпуская его волос, Ирина Андреевна резко распахнула полы халата.

Костик, как завороженный, уставился на ее тонкие голубые трусики, почти не скрывающие рельеф вульвы. Он вдруг почувствовал невероятную тоску по чему-то потерянному. Чему-то, чего уже никогда не вернуть — он вспомнил мать. Та стояла на тротуаре возле их дома, и смеялась. Она только что звала его, а теперь ждала, когда он прибежит к ней. Костик вдруг повернулся, и рванул к матери. Он бежал быстро, как только мог. Мать ждала его. Она протянула к нему свои руки, и позвала ещё раз. Он бежал, не останавливаясь, и сильно столкнулся с ней. Она же обняла его одной рукой, а вторую положила ему на голову. Костик уткнулся лицом ей в юбку, и долго стоял. Ему было хорошо... Мама было рядом, и он ничего не боялся.

Её рука гладила его по голове, рот шептал: "Костенька, сынок, какой ты большой… так быстро бегаешь, не ушибся?". Весь мир сжался вокруг него, он только чувствовал родное рядом. Все стало незначительным и глупым вокруг. Мама была рядом, здесь, и никуда не могла деться. Вечернее солнце припекало макушку, и маленькому Костику никак не хотелось поворачивать голову от материной юбки. Так он и стоял, чувствуя как её рука гладит его по голове.

...Через три года она погибла, грузовик переехал её на другой стороне дома. Еще через год они с отцом переехали. И вот, теперь что-то подобное просыпалось в Костике. Он чувствовал, что там, под этими голубыми трусами этой зрелой, почти незнакомой для него женщины, находится то, чего ему так долго не хватало. То, что он так долго, и тщетно, искал. Костик потянулся к промежности. Его лицо оказалось перед трусами. И теперь он мог разглядеть все до мельчайших подробностей. Да, они плотно облегали промежность. Несколько длинных, темно-русых волосков, росли рядом с каймой, явно не попадая в область сокрытия.

Могучие половые губы вырисовывались двумя симметричными буграми посередине, между ними было мокрое пятно. От него исходил необычный аромат, доселе неизвестный, и одновременно такой притягивающий. Голова Костика закружилась, туман вытеснил мысли. Костик плотно прижался к промежности тети Иры, вдыхая необычный аромат. Он чувствовал, что именно этого он хотел всю жизнь, с того момента как матери не стало. Тоска, мучившая его все это время, исчезла. Он был счастлив. И он стал горячо целовать это пятно и толстые ляжки.

Отдавая им дань, преклоняясь перед могучим естеством возвышающейся над ним женщины. Та же явно возбуждалась все сильнее, и пятно постепенно увеличивалось. Она хрипло сглотнула, и сильно дернула его за волосы.

— Снимай!.. — послышалось сверху, и Костик стал быстро и аккуратно стягивать её трусы с чуть приподнявшегося таза.

Снова раздвинув ноги, Ирина Андреевна запрокинула голову, и отрешенно ждала. Костик увидел её половые губы, темнеющие из густого, с сединой, куста волос . Они свисали как шляпки гриба. Волосы на лобке и по краям половых губ были длинными и густыми, торча во все стороны жесткими спиралями.

Сверху торчал увеличившийся и окрепший клитор, окруженный лепестками нежной белесой кожи. Костик уткнулся лицом прямо в середину куста, и стал прилежно вылизывать все, не пропуская ни одного миллиметра. Вскоре он понял, откуда появлялось пятно. Влагалище увлажняли бисеринки жидкости, похожей на слизь, но гораздо жиже. От нее исходил необычный аромат, который трудно было почувствовать обонянием, но аромат был, аромат чего-то смутно знакомого, потерянного. И именно эта жидкость заставляла его продолжать. Он слизывал ее, стараясь достать языком все, из чего она только выделяется.

Ирина Андреевна уже стала хрипеть. Она грубо обхватила его голову ляжками, скрестив ноги на его тощей мальчишеской спине. Её грудь яростно выпускала воздух, что бы набрать полные легкие нового. Женщина с силой прижала голову Костика к своей разбухшей, налившейся от крови вульве, и стала, с глухим чавканьем, мерно тереться ей о его лицо. Костик, широко открыв рот, старался помогать ей. Он стал понимать, что она старается подцепить большой увеличившейся шишкой его язык. И, поймав его губами, он стал сосать, подтирая его снизу языком. Тетя Ира застонала, её ляжки задрожали, сжимая ими, как стальной пружиной, шею мальчишки. Затем стон смешался с криком, и она кончила. Почти полминуты она просидела, замерев, держа, как в капкане, голову Костика бедрами, и накачивая его рот густыми потоками слизи.

Наконец, она устало разжала ноги, и небрежно оттолкнула мальчишку ногой в грудь. Костик, зашедшись кашлем, упал на спину. Он судорожно хватал ртом воздух. Его лицо было влажным, а щеки горели. Ирина Андреевна сидела над ним, широко раскинув ноги. Её могучая пизда, раскрывшись, безмолвно и презрительно взирала на Костика разбухшими половыми губами.

Костик только что на себе узнавший силу сидящей над ним женщины, почувствовал рабскую покорность. Сейчас он был готов, ради этой, вывалившейся наружу, багровой складки между ног, по-прежнему сочащейся белесым соком, сделать все.

Да, абсолютно все... Неожиданно в его висках застучало: "Пизда, пизда, пизда", потом: "Лиз, лиз, лиз". В тумане головы высветилось слово: "Пиздолиз"! Слезы хлынули из глаз Костика, он рыдал не в силах остановиться. Только сейчас он осознал вас унижение от того, что произошло. На губах Ирины Андреевны заиграла легкая понимающая улыбка. Неожиданно, она приподнялась, и, схватив Костика за руку, легко, как котенка, подтащила прямо себе под ноги.

Затем, она просто поставила их на него. Тяжелые большие стопы женщины по-хозяйски устроились на его груди. Замерший на те мгновения, когда его тащили, Костик опять принялся реветь. Наклонив голову вниз, Ирина Андреевна стала гладить широкой, теплой подошвой мальчика по лицу.

— Ну-ну, хватит!.. Что ты расплакался как маленький?!

Женщина мягко снимала слезы подушечками пальцев, размазывая их по обильно залитым ее слизью щекам Костика. Но тот и не думал умолкать.

— Да перестань же! — она слегка хлопнула подошвой по лицу.

Шлепок получился тяжелым и болезненным, но эта боль остановила слезы. Затем последовал еще один, и еще. И мальчишка, уже напрягшись, замер, испуганно вперив глаза в морщинистую подошву, зависшую для очередного удара над его лицом.

— Вот так-то лучше!

Ирина Андреевна рассмеялась, и поставила обе ноги ему на лицо. Они полностью накрыли его так, что между ними остался лишь бугорок носа.

— Лежи тихо! Я хочу отдохнуть!

Костик замер, не в силах пошевелить головой. Ирина Андреевна же просто сидела, лишь иногда шевеля пальцами. Костик как будто провалился небытие. Он не знал, сколько прошло времени. В гудящей от веса голове ход времени остановился.

— Ты как там, живой? — наконец, раздавшийся насмешливый голос тети Иры вернул его в реальность.

Сняв с его головы ноги, она нагнулась вперед, с ленивым любопытством разглядывала его покрасневшее лицо. Костик не ответил. Да и что он мог сказать?

— Ну, пойду я прилягу. Спать что-то хочется, очень. Ты можешь идти.

Женщина грузно встала, и, не оборачиваясь, пошла в спальню. Чуть отупевший за время лежания, Костик, потирая натертые тяжелыми пятками губы, не знал куда ему деваться. Он смотрел ей в след. Она оглянулась, и улыбнувшись скрылась за дверным косяком. Костик встал и пошёл за ней.

Сняв очки, Ирина Андреевна легла на кровать животом вниз, широко раскинув ноги. Одна её стопа свесилась с кровати. Костик присел около неё, и, немного подождав, нерешительно прижался к стопе щекой.

— Ну, хватит лизаться! – сонно произнесла Ирина Андреевна. – А не хочешь уходить, так и сиди тут. Только не мешай, мне поспать нужно, – добавила она.

Костик отстранился немного от кровати, и стал покорно ждать... Через несколько часов она пошевелилась. Повернувшись, Ирина Андреевна посмотрела на Костика и улыбнулась.

– Ты здесь еще... – тихо проговорила она.

Костик вздрогнул. Соседка повернулась на бок, и приподняла ногу. Вульва, завораживавшая Костика, вновь, тихо хлюпнув, открылась. Покосившись на мальчишку, она сказала:

— Ты что, особого приглашения дожидаешься?

Костик с готовностью потянулся к ее промежности. Просунув голову под полы халата, он приблизил лицо к половым губам, и стал целовать ляжки, тыкаясь носом в волосы. Он прижался ртом к половым губам. Это уже не казалось ему унизительным. Более того. Еще никогда он не был так счастлив, он хотел лизать, еще и еще.

— Ну-ка, постой-ка.., — озабоченно произнесла Ирина Андреевна, и громко выпустила газы. — Чего-то меня сегодня пучит, от яблок должно быть! – удовлетворенно добавила она.

Костик неожиданно для себя обнаружил, что ему понравился запах, плотно вставший под халатом, и между ног тети Иры. Он потянулся ртом к анусу, мощный зад женщины закрыл все вокруг. Костик стал осторожно нюхать его. Потом, когда он стал лизать его, анус сжался. Костик продолжал добросовестно работать языком. Нюхая исчезающую вонь, и вылизывая анус, он ощущал новые чувства, навалившиеся на него.

— Пизду тоже! — услышал он голос Ирины Андреевны.

Он послушно стал вылизывать влагалище и анус попеременно. Наконец, морщинистая дырочка ануса ответила ему, начав раскрываться. Ирина Андреевна застонала, как и в первый раз. Ей явно нравилось, как Костик вылизывает её на этот раз. Вдруг анус напрягся, и из него, рванув тугой струей, в лицо Костика вышли газы. Женщина громко расхохоталась.

— Продолжай, не отвлекайся! – произнесла Ирина Андреевна. – Языком мягче работай, и быстрее! Как будто он у тебя крыло бабочки... Работай, подлиза!

Сдавленный голос возбужденной женщины звучал зло и уверенно. "Подлиза, Подлиза..." — стучало в висках. Костик вылизывал промежность находя все новые и новые изгибы и складки. "Пиздолиз, пиздолиз..." — отвечало в затылке. Через некоторое время ляжки Ирина Андреевна задрожали, и, как и в прошлый раз, она обильно кончила, зажав его голову между бедер. И так же, потом, оттолкнув его ногой.

— Ну, всё, хватит! – произнесла женщина, отдышавшись.

Костик встал на колени в ногах кровати. Ирина Андреевна повернулась на спину и широко раздвинула ноги. Её могучая пизда уставилась на Костика. Он видел ещё подрагивания живота, и то, как выделения увлажняют влагалище, но она больше не хотела... Мальчик же чувствовал себя ее рабом, полностью зависящим от желаний этой части тела.

— Принеси мне поесть – наконец, небрежно произнесла Ирина Андреевна, взяв в руки очки, и проверяя их на чистоту.

— Посмотри на кухне, там фрукты есть и сыр, бутербродиков парочку нарежь, — продолжила она, начав протирать очки маленьким атласным платком.

Костик поплелся на кухню. За окном, на ветках деревьев, горели оранжевые лучи заходящего солнца. Вечерело. Медленно нарезая сыр в тонкие куски Костик вдруг вспомнил последнюю сору с отцом. Отец забежал домой в обед за какими то важными бумагами.

— Привет, я за докладом и сразу на кафедру, меня машина ждет внизу, — отец пробежал в кабинет долго рылся в ящиках, Костик доедал на кухне макароны по-флотски с зеленым салатом приготовленные с утра домработницей. — Ну, есть у тебя тут что-нибудь? — отец перевернул кусок хлеба положил на него колбасу и взяв двумя пальцами стал набивать себе рот. — Что нового в школе? – спросил он Костика, с набитым ртом.

— Да все по старому, готовимся к экзаменам по алгебре, — неохотно ответил Костик.

Дожевав бутерброд, отец выдохнул:

— Понятно, — и направился к двери.

Остановившись, он вдруг обернулся, голос его изменился, он явно врал.

– Да, Кость, я задержусь сегодня, у нас консилиум, приеду поздно, так что не жди.

Костик изменился в лице, он прекрасно знал, то за всеми этими несуществующими командировками, консилиумами и заседаниями ученых мужей стояла довольно неприятная, властная и самолюбивая Аллочка, как называл её отец по телефону, или Алла Борисовна. Тридцатилетняя шатенка, занимавшая неизвестно какую должность в институте отца. От отца Кости ей нужны были деньги. А еще Костик часто замечал, что она имеет над отцом некую власть. И что отец готов на всё, ради этой взбалмошной, и капризной женщины. Костику даже трудно было себе представить, чем они занимаются, оставшись наедине. Вульгарно хохочущий рот Аллочки всплыл в воображении Костика. Ему стало мерзко. Он привстал и заговорил:

– Отец. Когда ты хочешь поехать к своей Аллочке, не нужно меня обманывать, придумывая несуществующие консилиумы.

Отец изменился в лице, приоткрытая дверь захлопнулась он явно не ожидал такого поворота.

— Не смей! Не смей говорить со мной в таком тоне! – отец тяжело дышал.

Молчание затянулось.

— Я взрослый человек, я не обязан перед тобой, щенком, отчитываться! – добавил он, и вышел, громко хлопнув дверью.

Потом Костик написал короткую записку "Буду на даче, деньги есть", и, взяв сумку с одеждой, уехал...

...И вот теперь понимание того, чем занимаются отец с Аллочкой, оставшись наедине, выворачивало его наизнанку. Неужели и он тоже так себя ведет с ней? Неужели он так же ползает перед ней на коленях и вылизывает её пизду? Костику было не по себе. Осознание своей жалкой природы, и того, что он получил всё это по наследству от отца, шокировало его. ...Закончив с приготовлением, он отнёс еду в спальню. Ирина Андреевна с задумчивой улыбкой смотрела на него. Оставив поднос с закуской перед ней, он присел рядом на пол. Есть не хотелось.

Он тихо наблюдал, как с удовольствием Ирина Андреевна поедает фрукты, ест бутерброды и пьет чай. Она тоже, хотя и гораздо реже, посматривала на него. Костик же думал о том, как отец сейчас вылизывает пизду Аллочки.

— И домой ты не хочешь. И есть, и спать.., – произнесла Ирина Андреевна, поев.

Костик убрал поднос.

— Останешься? Поздно уже, смеркается! – уверенно улыбаясь, спросила его тетя Ира, когда он вернулся.

— Я очень хочу остаться... Если вы не против, то останусь.., – тихо ответил Костик, опустив глаза.

— А делать-то что здесь будешь? — все так же уверенно улыбаясь, спросила его Ирина Андреевна.

— Не знаю.., — замялся Костик.

— Ну, так я знаю! – решительно сказала Ирина Андреевна. — Раздевайся! – скомандовала она.

Костик быстро разделся. Встав, Ирина Андреевна схватила его за волосы и потащила во двор. Посторонних взглядов можно было не опасаться. Добротный трехметровый забор скрывал все, что происходило на ее участке.

— На колени! — коротко приказала она.

Костик после некоторого колебания, и звонкой пощечины, опустился на траву. Ирина Андреевна распахнула халат, и встала над ним.

– Сейчас напою тебя своим морсом, обещала ведь!

Она еще выше приподняла полы халата, и подвинулась промежностью к лицу мальчишки:

– Рот открой! – неожиданно злобно произнесла она.

Костик, который уже прекрасно понял, что его ожидает, тут же послушно открыл рот, косясь на раздвинутые пальцами створки пизды, маячившей прямо над его губами. И тут мощный поток, зашипев, вырвался из нее. Костик не знал что делать. Моча быстро наполнила его рот. Он не глотал, вкус мочи его насторожил. Ирина Андреевна заметив, что он не глотает, зашипела:

— А ну пей! Быстро пей, я сказала! – и отвесила очередную сильную пощечину, покачнувшую его голову.

Костик, припав к щели, стал глотать. Тетя Ира ссала мощным потоком, свободной рукой она схватила его за волосы и еще ближе притянула к промежности. Рот Костика быстро наполнялся, он не успевал глотать.

Закончив, она отдышалась и приказала:

– Вылижи там все!

С удовольствием подождав, пока Костик закончит вылизывать её промежность, она добавила:

– Подлизывать меня будешь всегда! Я тебя ко всему приучу! И говно моё слизывать заставлю! Всё делать будешь! И трусы мои стирать, и пот мой слизывать будешь!

Очередная сильная пощечина, видимо служащая для подтверждения ее слов, заставила гудеть голову мальчишки.

— Рот открой! — Ирина Андреевна наклонилась над открытым ртом Костика и плюнула. – Это тебе благодарность за подтирания! — с усмешкой добавила она. — Иди, помойся из шланга, вытрись, и приходи. Поможешь мне, и пойдешь домой... – уже гораздо спокойнее сказала она, и пошла в дом, удаляясь от стоящего на коленях, мокрого как котенок Костика.

...Наутро он стоял в дверях ее дома.

— Ты уж прости меня за вчерашнее. Сама не знаю, что на меня нашло. Я ведь тут одна живу, гостей не принимаю. С мужчинами почти не общаюсь. А тут ты появился.., — Ирина Андреевна погладила его по щеке.

— Я приду, обязательно приду, мне только в город съездить, у меня же учеба.., — Костик хотел как можно скорее увидеть отца и забыть о ссоре с ним.

— Придешь, конечно, куда ты денешься?! — неожиданно добрая тетя Ира опять превратилась во вчерашнюю, неизвестную до этого для него жесткую и властную женщину. — Ножки мне помоешь, морсу моего попьешь.., — Ирина Андреевна улыбалась. — Поцелуй тете ножку на прощание! — неожиданно сказала она.

И, увидев, что Костик не двигается с места, уже жестче прибавила:

— Ну!

Костик покорно упал на покрытый лаком дубовый пол. Не торопясь, Ирина Андреевна вынула ногу из пушистого розового тапка, и ткнула ногу под нос лежащему мальчишке. Нагнувшись, тот принялся осыпать поцелуями большую загорелую ступню, покрытую синими вздувшимися венами. Женщина, со смесью холодного презрения и удовлетворения, смотрела на него сверху, подставляя под его губы то пятку, то подошву, то извивающиеся пальцы. Наконец, она отняла ступню от его рта и поставила ногу Костику на голову, опершись на нее всем весом.

Тот застонал. Медленно и спокойно она произнесла:

— Заткнись и слушай! В общем так! Я тут немного подумала прошедшей ночью, и решила, что приезжать ко мне ты будешь каждый вечер! Уж больно ты мне вчера, Костик, понравился. А я не привыкла отказываться от того, что мне нравится! Как ты это будешь делать, меня не интересует, да тут и до города двадцать минут. Матери у тебя нет, поэтому она мне не помеха. Ну а папаша твой тем более... Да он бы и сам на твоем месте с радостью оказался, уж я-то его знаю. Да только староват он для меня! Я молодое мясо люблю! — тут Ирина Андреевна грубо потерла подошвой щеку мальчика. — Ну а вздумаешь отлынивать, уж я придумаю, как тебе жизнь испортить! Вон, пойдешь за изнасилование Светки Солодовниковой! Я видела, как ты на ее задницу пялился!

— Да я!., — тонко простонал придавленный Костик.

— Молчи! Я не шучу! И поверь, пять лет за изнасилование, это самое легкое, что я могу сделать! Теперь все будет по-моему! Чтобы сегодня в пять часов был у меня! Ясно?!

— Да.., — уже просто прохрипел Костик.

Ирина Андреевна засунула ногу обратно в тапок, и, уже повернувшись, бросила:

— Иди, и не опаздывай!

Медленно поднявшись, Костик пошел на автобусную остановку...