Ночью я заблудился, и даже когда рассвело, не мог понять, где нахожусь. Навигатор в машине безбожно врал, утверждая, что я посреди озера. Ни встречных машин, ни местных жителей я давно не видел. Поэтому, заметив в утреннем тумане фигурку, одиноко бредущую вдоль дороги, я с облегчением вздохнул и замедлил ход. Фигурка выросла, и превратилась в девушку. Услыхав шум мотора, она сошла на обочину и остановилась. Совсем юная, лет 18, стройная, русые волосы заплетены в толстую косу до попы. В легком летнем платьице она выглядела одновременно просто и чертовски сексуально. Пока я разглядывал её, она с интересом разглядывала мой большой джип, вероятно, в их местах такие попадаются нечасто. Я подъехал, поздоровался и спросил дорогу. Девушка стала объяснять, голосок у неё был приятный, а говор необычный, и я не мог понять, чем. Не «оканье», но что-то сельское в нём было, в городе не часто такой услышишь.

— А потом там будет поворот направо, — продолжила объяснять девушка — но вы его сами точно пропустите, там почти незаметная дорога. Если хотите, могу поехать с вами, показать.

— Да, конечно, спасибо — я немного удивился смелости девушки, садящейся в машину к незнакомому мужику. Списал это на то, что вид у меня располагающий к доверию.

— Маруся — просто представилась девушка, сев в машину. — То есть, так меня мама называет, а друзья Машей.

Девушка оказалась словоохотливой.

— Алексей — отчество я решил опустить, хотя и был лет на десять её старше.

Мы поехали, и я попытался найти тему для разговора. Ещё на дороге я заметил, что девушка шла босиком, а обувь несла в руках. А в машине увидел, что сандалия у Маши вообще-то она.

— Возвращаешься с бала, а карета превратилась в тыкву?

— Что? — не поняла девушка.

— Туфельку потеряла — кивком головы указал я.

Маша посмотрела на свою сандалию, не хрустальную, а совсем простую, и неожиданно разревелась. Я, разумеется, стал её утешать и расспрашивать. Постепенно выяснилась вся, довольно банальная, история. Дискотека (насчёт бала я угадал), поездки на машинах, водка. Состав компании всё время менялся, Машу сморил сон, а когда она проснулась, то обнаружила себя в машине сразу с двумя совершенно незнакомыми «принцами». В этот момент рассказа я решил, что плачет она потому, что её изнасиловали. Оказалось, нет: дала им она практически по своей воле, в смысле, её не спрашивали, но она и не была сильно против. А плакала потому, что один из парней, стаскивая с неё трусы, в порыве страсти их порвал. А когда она, после всего уже, это заметила, и стала кричать на парней, её просто вышвырнули из машины, и уехали. Ей ещё пришлось голышом бежать за машиной по полю, пока они не сжалились и не кинули следом её одежду. И в неразберихе одна сандалия или осталась в машине, или девушка не смогла её найти в темноте. И теперь мамка Машу убьёт, и за опоздание, и за трусы, и, особенно, за потерянную сандалию.

Я вслух посочувствовал, но вообще меня история сильно возбудила. Спокойное отношение девушки к тому, как её отымела пара незнакомцев, давало повод полагать, что и мне может перепасть.

— Ладно, не плачь — я залез в бумажник и вытащил пару купюр. — Смотри, могут стать твоими. Хватит и на обувь и на новые трусы.

Можно было, конечно, попробовать развести её и без денег, но я решил действовать наверняка, мало ли, вдруг она сейчас, в свете последних событий, обижена на весь мужской пол, и решит придерживаться более строгих нравов. К тому же, мне действительно было её жалко. Однако не настолько, чтобы решить её финансовые проблемы не получив ничего взамен.

— Что я должна сделать? — несмотря на свою молодость, Маша, похоже, уже знала, что просто так мужчины подарки не делают. Тем не менее, она быстро схватила деньги, будто боялась, что я передумаю.

— А ты как думаешь? — я положил руку на коленку девушки.

Маша не сделала и попытки её сбросить. Значит, договорились. Я свернул с дороги, заехал за высокие кусты и заглушил мотор. С другой стороны было чистое поле. Несмотря на всю легкодоступность, Маша сохранила некоторые комплексы. Например, она стала возражать против минета. Как же, письку в рот! Впрочем, может её прежние кавалеры не мылись месяцами.

— А что, те двое не заставляли тебя сосать?

— Нет. Я вообще никогда так не делала.

— Но ведь они и не помогали тебе, как я — я кивнул на купюры. — Давай, это не страшно — я приобнял пассажирку за шею и легонько надавил вниз, пригибая её к хую, уже выглядывавшему из расстёгнутой ширинки.

Склонившись к моему паху, Маша какое-то время колебалась, и я не торопил её. Как-никак, первый минет у девушки, если не врёт, конечно. Надо проявить терпение. Даже без прикосновений, от одного её взгляда, мой орган быстро налился кровью и ткнулся прямо в девичьи губки. Она вздрогнула, потом чмокнула головку. Так, может, и не врёт про первый раз. Придётся девушку учить.

— Оттяни кожу и возьми его в рот. Придерживай рукой. Да отложи ты деньги, не отниму я их.

Маша послушалась, только деньги не выпустила, а переложила в левую руку, правой взяв член у основания. Я обратил внимание, как коротко подстрижены у неё ногти. У городских цац так не бывает, видно, что девушка часто работает руками. Блин, ну точно Золушка. Впрочем, ладони всё равно были очень нежные. Вряд ли они долго такими останутся, но меня это не касается. Главное, сейчас будущая доярка (или кто она там), свежа, как утренняя роса.

Погрузив в рот головку, Маша замешкалась.

— Ну, же, давай, вверх-вниз — я надавливал на затылок девушки, задавая темп. — Язычком двигай. Теперь сама. Вот, умничка.

Я убрал руки. Первую минуту Маша двигала головой немного механически, но постепенно вошла во вкус, и стала заглатывать с какой-то даже жадностью. Вот пристрастится, и будущий муж мне по гроб жизни благодарен будет. Чтобы было удобнее, Маша забралась коленками на пассажирское сиденье. Я медленно провёл рукой по её спине до попы, и девушка тут же задрала зад кверху. Сначала лапал через платье, потом собрал лёгкую ткань на талии. Трусиков на Маше не было. Ну да, она же говорила, что их порвали. Сейчас на новые зарабатывает. Зайдя ещё дальше, я погрузил два пальца в сочащуюся щёлку.

— О, да тебе понравилось сосать?

Маша выпустила член и подняла на меня голову.

— Сначала было странно, а сейчас...

— Это был риторический вопрос — прервал я её.

— Что?

— Соси, говорю.

Маша надула губки, но её пиздёнка отозвалась на мою грубость сладостным спазмом. Опять взяв в рот, девушка на первое время вернулась к отстранённой манере сосания, видимо, стараясь показать мне, как она обижена. Но долго не продержалась, и вскоре уже опять, мыча от удовольствия, заглатывала хуй. Для первого раза, если это был он, получалось у неё довольно глубоко. Наверное, просто природный талант.

Я вытащил пальцы из жаркого влагалища. Маша разочарованно застонала и вильнула задом, пытаясь опять их поймать. Немножко подразнив девушку, я опять вставил ей, на этот раз три пальца, и поглубже. Маша в ответ застонала и пустила хуй ещё дальше, так, что головка упёрлась в глотку.

Играя с девушкой подобным образом, я несколько минут наслаждался минетом, потом отстранил её голову и надел презерватив. Недоумённый Машин взгляд утвердил меня в мысли, что я всё делаю правильно — похоже, о контрацепции у моей партнёрши было отдалённое представление. Я разулся, совсем снял брюки, после чего вылез из машины и, обойдя её с другой стороны, открыл дверь. Маша без моей команды попятилась на четвереньках, выставив в открытую дверь свою задницу и грязные ступни. Голая попка выглядела очень аппетитно, как и виднеющаяся ниже щёлка пизды, блестящая от выделений. Но в первую очередь моё внимание привлекли следы на нежной коже ягодиц.

— Что это?

— Где? — Маша оглянулась, не понимая, что могло меня удивить.

Я провел пальцем по попе. Уже зажили, но рубец ещё можно нащупать. А вообще кожа очень гладкая

— А-а... Это мамка меня неделю назад — девушка абсолютно не стеснялась и, похоже, даже не понимала моего любопытства. Ну, высекли и высекли, разве не всех так воспитывают?

— За что?

— Говорит, гуляю много.

С этим сложно было поспорить, и, похоже, мало мама Машу порола. Впрочем, это не моя забота, я ей, к счастью, не отец. Направляя член рукой, я раздвинул половые губки и расположил головку у входа в текущее влагалище, потом покрепче ухватил девушку за талию и резким толчком буквально ворвался внутрь. Маша издала протяжный, совершенно блядский стон. А девочка-то огонь! Даже для её возраста, когда вообще у всех гормоны в крови бушуют. Сначала неторопливо, а потом всё быстрее и быстрее, я вгонял в неё хуй. Маша стонала, а когда я, схватив за руки выше локтей, стал натягивать её глубже, стала уже и покрикивать. Что-то нечленораздельное, но, вероятно, матерное. Очень скоро она кончила (на этот раз с отчётливым протяжным «Бля-я-я»), но я продолжал её трахать, и тёлка очень быстро опять завелась. Теперь я просто стоял, а она сама насаживалась на мой стержень. Почувствовав приближение оргазма, я опять стал двигаться, и, сделав несколько быстрых фрикций, засадил во всю длину, спуская. Судя по спазмам вагины, Маша снова кончила, хотя предыдущий оргазм был только что. Повезло девочке с темпераментом.

Я отвалил от зада, выкинул использованный презерватив, после чего вытянул Машу из машины. Девушку немного покачивало, глаза были полузакрытые и какие-то мутные. Я взялся за подол платья, потянул вверх, и Маша послушно подняла руки, помогая мне себя раздеть. Внизу всё было естественно — треугольник русых волос не был знаком с бритвой. Впрочем, волосы росли не густо и почти не скрывали щель. Бюстгальтера на Маше не было, это я еще на дороге заметил, когда она наклонялась к машине, объясняя дорогу. Сиськи отличные, идеального размера и крепкие. На фоне природы белое тело девушки смотрелось очень натурально. Судя по очень четкой линии загара, Маша не избалована обилием нарядов, и последнее время ходила всегда в этом же платье. Бедняжка.

Полапав сиськи, я надавил Маше на плечи, заставив опуститься на колени.

— У — девушка состроила гримаску, увидев перед собой хуй со следами спермы.

— Давай, давай. Чтобы он быстрее встал, придётся потрудиться.

Девушка недовольно взглянула на меня снизу, но всё же взяла в рот. Сначала она сосала нехотя, то и дело норовя выпустить хуй изо рта и работать пальчиками. Но привкус спермы, наверно, быстро исчез, и через минуту Маша уже самозабвенно облизывала хуй, закрыв глаза от удовольствия. Очень быстро он опять обрёл силу.

— Достань резинку, они в бардачке лежат.

Пока я натягивал презерватив, Маша повернулась и встала раком, только, на этот раз, не забираясь коленками на сиденье авто, а широко расставив прямые ноги. Наверное, это в их краях самая распространённая поза. Я решил полностью раздеться, и пока это делал, шлюшка нетерпеливо оглядывалась, видно не могла дождаться, когда я опять ей засажу.

— Лезь в машину — избавившись от одежды, я подтолкнул девушку в попу. — На заднее сидение.

Там Маша опять встала на четвереньки, предлагая мне иметь её сзади. Да, похоже, её прежние ухажёры фантазией не отличались. Мне же сейчас хотелось в процессе совокупления видеть лицо и грудь партнёрши, поэтому я перевернул её на спину и навалился сверху. Одну её ногу я закинул себе на плечо, другая упиралась в изголовье переднего сиденья. Буквально несколько фрикций, и полузакрытые глаза девушки будто затуманились.

— А ты ебливая.

Маша ничего не ответила, да и, вероятно, не услышала. Закрыв глаза, она постанывала при каждом толчке, а при особенно резких и вскрикивала. Поза давала мне удобный доступ к её грудям, и я не преминул им воспользоваться. Отличные упругие сиськи, с небольшими сосками, которые становятся всё твёрже, по мере того, как я их наминаю. Им нравится жесткое обращение. Несколько минут хлюпанья, шлепков и тяжелого дыхания завершились громким девичьим стоном — Маша опять кончила первой. Я приподнялся на руках, любуясь судорогами молодого тела, наколотого на мой хуй. И заметил кое-что интересное. Пока я ебал Машу, она держала подаренные деньги крепко зажатыми в кулачке, но после оргазма мышцы расслабились, и я увидел у неё в руке лишние купюры. Вероятно, стащила из бардачка, пока гондон доставала. Мало того, что шлюшка, так ещё и воровка.

— А ну-ка — я схватил её за руку и легко разогнул ватные пальцы не отошедшей от оргазма девушки. — Ничего не хочешь мне объяснить?

Поняв, что попалась, сучка испуганно затихла. Я подумал, может она наврала всё, и просто зарабатывает так на дороге, обслуживая проезжающих водителей, и не упуская возможности при случае чего-нибудь украсть. Хотя, вряд ли. Ездят здесь нечасто, пока я с Машей развлекаюсь, не было ни одной машины. Да и при всей своей блядской сущности, Маша выглядела слишком наивной для дорожной проститутки. Просто маленькая деревенская потаскушка, вороватая и глупая к тому же — украла пару мелких купюр, рискуя лишиться много большего.

Я отобрал у Маши деньги и вытащил из неё хуй.

— Выходи.

— Нет, пожалуйста — девушка, наверно, решила, что я поступаю с ней так же, как те двое ночью. Может она у них тоже что-то хотела стащить?

Я схватил воровку за ноги, и, хотя она пыталась лягаться, выволок из машины.

— Ой — Маша больно шмякнулась попкой об землю. — Пожалуйста, я не...

Окончания фразы я не узнал, потому, что, схватив девушку за волосы, заткнул ей рот своим хуем, загнав его по гланды. Пару раз ткнувшись головкой в горло, я отстранил девушку, (она опять попыталась что-то сказать, но успела произнести только «Не... «) сдёрнул презерватив, и опять принялся трахать Машу в рот. Потом отпустил её голову. Маша инстинктивно отпрянула, но лишь на секунду, и сразу сама заглотила хуй. Следующие несколько минут девушка сосала, то и дело виновато заглядывая снизу мне в лицо. Кончая, я схватил Машу за косу, чтобы не вздумала в последний момент отстраниться. Спустил, вынул хуй, а девушка всё не глотала, так и стояла на коленях с полным ртом моего семени и гримасой отвращения на лице.

— Не смей сплёвывать. А то уеду, а ты нагишом домой пойдёшь.

Сделав над собой усилие, девушка проглотила сперму, потом утёрла рукой слюну с губ и подбородка.

— Простите меня, пожалуйста. Я случайно их взяла.

— За случайно бьют отчаянно. Хочешь всё ещё их получить? — я продемонстрировал хуесоске отобранные деньги.

Она кивнула, хоть и с некоторой задержкой, гадая, что я для этого потребую.

— Я думаю, тебя надо примерно наказать. Чтобы больше не воровала у людей, которые тебе добро делают.

— Наказать, это типа выпороть — Маша потёрла свою многострадальную попку.

— Скорее, отшлёпать. Яйцами по попе.

Маша облегчённо вздохнула, подумав, что я хочу всего лишь в очередной раз трахнуть её, но я объяснил, что во время шлепков хуй будет находиться в её задней дырке. Девушка, хныча, попыталась меня отговорить. По её словам, в попу она ещё никому не давала, потому что туда нельзя. Потому что это неправильно. Я не стал спорить и выяснять, правильно ли воровать и трахаться за деньги с первым встречным мужиком. Я просто поставил ультиматум: или Маша сейчас раздвигает булки, или я уезжаю, и остаёмся, так сказать, при своих — одежду я ей верну, но о деньгах может забыть. Девушка ещё поныла, но, в конце концов, взяла протянутые деньги, давая понять, что готова принять наказание.

Сначала Маше опять пришлось взять в рот. Сосала девушка без особого энтузиазма, зная, что, как только приведёт член в боевую форму, он окажется в её жопе. Когда же хуй, несмотря на её халявное отношение к работе, всё же начал твердеть, она наоборот стала проявлять показное усердие, вероятно надеясь, что мне так понравятся её оральные ласки, что я смягчусь и отменю наказание.

— Ладно, достаточно.

Соска, сделав вид, что не расслышала, продолжила причмокивать. Мне пришлось схватить её за ушко и потянуть вверх, и только тогда она с сожалением выпустила хуй изо рта. Так же за ухо я подвел воровку к капоту — именно там я собирался дырявить Машкину жопу. Он был как раз такой высоты, что девушка удобно укладывалась на него животом и грудью. Но главное было не в этом. У меня в машине был видеорегистратор. Маша, наверно, не обратила внимания, потому, что он был выключен, но сейчас я собирался крупным планом записать все эмоции на лице жертвы во время первого анального секса.

Я приказал провинившейся наклониться и развести руками ягодицы. Деньги, зажатые в руке, не давали Маше исполнить приказ, и она, не решаясь отложить их хотя бы на минуту, недолго думая, взяла купюры в зубы. Так, а вот и маленькая дырочка, которую Маша берегла, как оказалось, для меня. Сжалась от ужаса, непросто будет его взять. Строго запретив девушке двигаться, я пошёл за презервативом. Маша через лобовое стекло следила за мной огромными от страха глазами. Я включил регистратор. Хорошая сцена получится, подумал я. Так сказать, преступление и наказание, украденные деньги в оскаленном рту и боль на лице воровки, от проткнутой жопы.

Надев презерватив, я зашёл за спину девушки и стал пристраиваться. Бедняжка поднялась на цыпочки, стараясь как можно дальше отстраниться от таранящей анус головки, но далеко уползти она не могла. порно рассказы Я сильно надавил, и вскоре девственное очко сдалось, пустив мой хуй туда, куда до него ни один не входил.

— Ы-у-ы! — из-за денег во рту кричать Маша не могла, поэтому звук, вырвавшийся из её груди, был похож скорее на вой.

Тело несчастной выгнулось, потом опять бессильно опустилось грудью на капот.

— Бу... дешь... знать... как... во... ро... вать! — я сопровождал свои поучения мощными толчками, заставляя Машу подвывать мне от боли.

Девственная жопа плотно облегала свой первый хуй. Впрочем, молодая пиздёнка тоже была очень тугой. И, наверно, останется такой, пока Машу не обрюхатит какой-нибудь лох, и не появится на свет маленький выблядок. Чёрт, но как узко!

Я несколько минут разрабатывал Марусино очко, потом остановился, чтобы перевести дух. Огляделся. Красота — утро, лето, свежий ветерок, солнышко светит, птички поют. Голая девушка. Впрочем, самой девке, корчившейся на моём колу, было не до красот природы. Хотя утро было не сказать, чтобы жарким, а Маше не нужно было активно двигаться, она вся вспотела, то ли от страха, то ли от боли и напряжения.

Я вынул хуй, перевернул Машу на спину и закинул её ноги себе на плечи. Наблюдая гримасы боли на заплаканном лице бедной девушки, опять медленно ввёл член в прямую кишку. Теперь, я, как и обещал, трахая, шлёпал яйцами по попке. Чтобы не изжевать совсем так тяжело достававшиеся деньги, Маша взяла их в руки, которыми больше не растягивала жопу. От моих толчков девушка елозила спиной по капоту, а её большие груди красиво колыхались. Я продолжал её содомировать, и, постепенно, звуки, издаваемые девушкой, изменились, она уже не жалобно поскуливала, а утробно охала. В это сложно было поверить, но, похоже, Маша стала получать удовольствие. От первого анального секса, к тому же, явно болезненного. Прирожденная блядь! Более того, когда я увеличил темп, а потом, загнав хер по яйца, стал спускать, она тоже кончила. Машино тело изогнулось, а жопа несколько раз судорожно сжала мой хуй.

Отдышавшись, я вытащил из девушки опавший член, давая возможность ей встать на ноги, и покачал головой.

— Ты кончила — не считается.

— Но вы же обещали — девушка испуганно прижала к груди деньги, боясь, что я отберу кровно заработанное.

Но у меня было на уме другое.

— Я обещал тебя наказать. А это, похоже, было для тебя не наказание.

— Но мне правда было больно. Очень.

Не слушая её причитаний, я огляделся.

— Вон из того деревца получаться неплохие розги. Пойди и наломай несколько. Быстро!

Униженная голая девушка, уже выебанная во все дырки, не имела моральных сил спорить, поэтому послушно, хоть и, ревя в голос, поплелась добывать прутья для своей попы, при ходьбе чуть выворачивая внутрь босые ступни. Дерево сдалось не сразу, предварительно исхлестав Машу по лицу и груди, но девушке всё же удалось отломить пару веток, и, так же косолапя, принести их мне. Выбрав одну, на мой взгляд, подходящую, я очистил её от листьев и взмахнул, проверяя. Розга со свистом рассекла воздух. На Машу это произвело впечатление, и она с рыданиями упала мне в ноги, умоляя пощадить её. В порыве раболепия, девочка даже принялась целовать мои, довольно пыльные, ступни. Меня поступок не оставил равнодушным, хуй дёрнулся и начал наливаться кровью. Девушка это заметила, и, целуя мои волосатые ноги, стала подниматься всё выше и выше. Ещё совсем недавно она морщила носик при мысли о хуе во рту, но сейчас была бы счастлива, если бы я позволил ей отсосать вместо наказания. Но я не позволил. Минетов мне дарили немало, и еще подарят. А вот выпороть молоденькую девушку, почти девочку, заставить её полностью подчиниться моей воле, выставить беззащитную попку и считать удары — такой шанс может и не представиться.

Поняв, что разжалобить меня не получится, Маша смирилась со своей судьбой. Наказывал я на капоте машины. Впрочем, всё было не так страшно, как Маша боялась. Я не хотел сечь ей кожу и вообще делать очень больно, для меня был важен сам факт, что я порю девушку. Розга всё же оставляла красные следы на белой попе, но, похоже, от мамы Маше доставалось намного сильнее. Поэтому она прекратила реветь и спокойно считала удары. Отвесив десять штук, я отложил розгу, и повёл девушку в машину. Сел на заднее сиденье, уложил Машу поперек бёдер, и продолжил. Бил сначала её же босоножкой, потом просто рукой. Маша совсем успокоилась, и беспечно болтала в воздухе грязными пятками. Ну, нет, подумал я, наказание должно быть наказанием, и стал бить сильнее. Теперь после каждого звонкого шлепка раздавался короткий девичий вскрик, потом Маша называла число ударов. Мой хуй, который становился всё тверже, упирался в живот девушке, она это чувствовала, и старалась потереться об него, надеясь таким образом прекратить экзекуцию и перейти к сексу. Когда Маша досчитала до пятидесяти, а её попка стала совсем красная от ударов, я, наконец, сжалился и разрешил девушке взять в рот. Сосала она очень старательно, с широко открытыми глазами, наблюдая за моей реакцией и пытаясь предугадать малейшие желания.

— Бери презерватив.

Девка развернулась, продемонстрировав мне красную задницу, и полезла в бардачок. Вернувшись, она показала, что в руках, кроме резинки и старых, уже заработанных денег, ничего нет.

— Я вижу, ты усвоила урок.

— Да, я никогда больше не буду воровать.

Ну, насчёт «никогда» не знаю, но у меня точно не будет. Раз такое дело, я разрешил Маше садиться на хуй не жопой, а пиздой. Девушка с удовольствием оседлала меня, а я занялся её великолепными сиськами.

— Ох, ёб... — вырвалось у Маши при особенно удачном скачке. — Ой, простите.

Она испуганно посмотрела на меня. Я улыбнулся. Видимо за мат ей тоже попадало от мамы, а я, после того, как выпорол, также стал восприниматься кем-то вроде родителя. Наказывать я её не стал, только подхватил, перевернул на спину, и, навалившись сверху, стал яростно ебать. Машка орала, ей было больно от трения попки о сиденье, но всё равно скоро её накрыл оргазм, и на этот раз мы кончили одновременно.

Я вышел отдышаться, а выебанная девка продолжала в отключке лежать на спине, бесстыдно раскинув ляжки и демонстрируя мне розовое нутро. Через несколько минут, всё же, пошатываясь, вылезла, без моей команды присела и облизала хуй, очистив его от спермы. Надо же, как хочет выслужиться. Маруся, по всей видимости, готова была продолжать, но я уже и так опаздывал, поэтому сказал ей одеваться, и добавил, что после проступка она хорошо себя вела, встала на путь исправления и в награду я подвезу её до дома.

Лёгкостью, с которой девушка оставляла за бортом все неприятности, можно было только восхищаться. Ещё совсем недавно Маша, ревя в три ручья, ползала в придорожной пыли, а сейчас сидит на соседнем месте и жизнерадостно щебечет. Настроение у девчонки отличное. Похоже, она довольна, если не всем, что с ней происходило, то, во всяком случае, тем, как всё закончилось. Как же, с деньгами, и до дома довезут. Ну, а то, что попка болит, так она заживёт. Душевных ран произошедшее у Маши не оставило.

Ещё и заигрывает со мной, кокетничает. После всего, что я только что с ней проделывал, выглядит странновато. Но Маша намекает, что не прочь встретиться ещё раз, если я опять буду здесь проездом. На новое платье, что ли, заработать хочет?

Постепенно, беспрерывная болтовня попутчицы начинает раздражать. К счастью, я знаю хороший способ её заткнуть. Не говоря лишних слов, я пригибаю пассажирку к своему паху. Маше и не надо уже ничего объяснять. Из-за ухабистой дороги, девушка то и дело давилась членом, но героически продолжала сосать. Минут через десять я спустил, спермы было уже мало, и Машка легко всё проглотила.

— Вам понравилось? — соска, похоже, не была пока уверена в своих способностях, и волновалась насчет дальнейших встреч и, соответственно, подарков.

Я снисходительно кивнул. Маше этого оказалось достаточно, она облегчённо улыбнулась и опять стала трещать, рассказывая мне про мамку (строгая), друзей (шалопаи), подруг (строят из себя, а на самом деле те ещё шалавы), школу (недавно закончила) и своих планах на жизнь.

— О, так ты выпускница. Поздравляю.

— Спасибо.

— Подумаешь податься в город, помогу устроиться.

Маша подозрительно на меня взглянула.

— Я не буду работать проституткой.

Ого, у шлюшки остались принципы! Значит, даже за деньги она не готова спать со всеми подряд. Наверно, я ей просто понравился. Интересно, если бы я ей тогда предложил трахнуться без денег, или «за подвезти», она бы согласилась? Впрочем, чего сейчас гадать. Для меня это копейки, зато сразу получил от неё всё, что хотел, и даже больше. И девушке помог. Деньгами и ценным уроком. И Маша, судя по всему, на меня совершенно не дуется, раз уж готова встретиться снова. Считает, что получила по делу.

Я развеял Марусины подозрения.

— Ты за кого меня принимаешь, за сутенёра? Вот, возьми — я достал визитку. — Помогу подыскать нормальную работу.

— Спасибо — Маша взяла визитку. — А это мой поворот. Высадите меня здесь лучше, а то если у дома, мамка разозлится. А отсюда недалеко.

Я остановился. Маша открыла дверь, развернулась ко мне, на удивление застенчиво, и как-то даже по-детски, чмокнула в щёку, потом вылезла из машины и пошла домой, соблазнительно виляя бёдрами и поротой задницей. Вот чертовка, знает же, что я на неё пялюсь. Надо признать, эта противоречивая комбинация невинности и блядства очень заводит. Кстати, девушка забыла у меня в машине свою единственную сандалию. Впрочем, ей она уже не нужна, а мне останется как память. Так что теперь я официально принц. Правда, в сказке Принц не шлепал туфелькой Золушку по голой попе, но кто знает, как было на самом деле. Может, над историей королевская цензура поработала. А с работой действительно можно помочь. И, даже, с жильём. Не задаром, конечно. Завести такую любовницу-содержанку, что может быть лучше? Молодую, горячую и одновременно наивную, послушную, непритязательную, не знающую себе настоящую цену. Потом она, конечно, если не совсем дура, повзрослеет, освоится, и научится подороже себя продавать. Не будет раздвигать ножки перед каждым, кто угостил её бутылкой пива или подвёз.

Маша скрылась за поворотом, и я завёл мотор. Хватит строить догадки. Может, всего этого и не будет, и Маша вообще не примет моё приглашение. И у меня останется только запись на регистраторе и туфелька на память от моей деревенской Золушки.