Предисловие автора

Не хотела писать... Так ведь Диана мне весь мозг вынесла. Запиши! Пришлось. История, абсолютно выдуманная на пустом месте. Ну, может, не совсем на пустом. Просто, видимо, я соскучилась по Хозяину. А ему некогда — у него стройка...

Часть I

Знакомство

Кате исполнилось 19-ть, когда она твердо решила перебираться из своего маленького городка в столицу. Кто только не пытался ее отговорить, кто только не удерживал ее — подруги, родители, соседи. Но Катя и слушать не хотела. Поеду и все тут.

Вообще-то она была нормальной девчонкой, высокая, стройная, с природным чувством вкуса в одежде, с длинными ухоженными волосами, ну не расписная красавица, но и не дурнушка. Окончила техникум и решила попытать счастья в Москве.

Конечно, все получилось как у большинства — устроилась на работу за копейки, едва сводила концы с концами, когда попросили освободить очередную съемную квартиру, Катя совсем расстроилась. Она сидела в парке на скамейке и задумчиво смотрела вдаль. Она так погрузилась в свои невеселые мысли, что не сразу заметила, как рядом с ней на лавочку присел мужчина. Средних лет, на вид чуть за сорок, классический мужской костюм, галстук и начищенные до блеска туфли.

— Что, девочка, неприятности? — начал он разговор, когда Катя взглянула на него.

— Да так, из квартиры выселяют, а идти некуда, — сама не ожидая, доверительно сказала она в ответ.

И вообще, от этого мужчины исходило какое-то необъяснимое притяжение, спокойствие, уверенность. Ему хотелось доверять. И Катя повелась на это.

— Меня зовут Алексей Юрьевич. Давай-ка сядем в кафе, выпьем кофе, и ты мне все расскажешь.

— Хорошо.

За столиком в кафе Катя рассказала свою обычную историю обычной провинциальной девчонки.

— Я задам тебе несколько вопросов, на которые ты должна ответить прямо и честно. Ты умеешь готовить?

— Да.

Катя выросла в простой семье работяг, кроме нее были еще два младших брата-близнеца. Поэтому Катя рано научилась и готовить, и вести домашнее хозяйство.

— Ты девственница?

Этот вопрос смутил Катю, она вдруг сразу вспомнила, как это произошло, и невольно передернула плечами.

— Я жду ответ.

— Нет, — сказала она и покраснела.

— Расскажи, как это произошло.

Говорить об этом ей совсем не хотелось, тем более совершенно незнакомому мужчине, но он вдруг ласково накрыл ее руку своей, и снова хотелось ему довериться.

— На выпускном вечере в школе. Я выпила лишнего, два моих одноклассника... Ну, они воспользовались этим, я почти не могла сопротивляться. Да и тогда мне это казалось круто. В общем, ну как-то так. Нет, они не насиловали меня, просто я сама не знала, что делаю.

— Хорошо, это все в прошлом. У тебя было много мужчин после этого?

— Нет, я плохо умею знакомиться, в общем, — Катя мямлила и никак не могла сформулировать мысль.

— Твоя работа тебя устраивает?

Это походило на допрос, но Катя уже начала понимать, что все эти вопросы задаются не просто так.

— Нет.

— Хорошо. У меня есть предложение для тебя. Я не тороплю с ответом, ты можешь отказаться, но если ты примешь это предложение, твоя жизнь изменится. Я предлагаю тебе рабство...

Катя вздрогнула, подняла глаза на этого солидного, респектабельного мужчину, но ее встретил спокойный, уверенный взгляд.

— Не надо так сразу пугаться. Дослушай до конца. Я предлагаю тебе поселиться у меня. В твои обязанности будут входить все работы по дому, но кроме этого ты будешь предоставлять мне свое тело, когда я этого потребую. Нет, я не собираюсь отбирать у тебя паспорт, запирать тебя в клетку или садить на цепь. Мало того, я буду выплачивать тебе денежное содержание, которое ты можешь тратить по своему усмотрению. И в любой момент ты можешь покинуть мой дом, я не стану удерживать тебя силой.

Катя задумалась... А может, все не так уж и страшно? А что она теряет? Можно, конечно, завтра вернуться в свой городишко. И что делать там? А здесь — ну работа по дому ее совсем не пугала, к этому она привыкла, а что касается ее тела... Ну, когда-то ведь она будет принадлежать мужчине, почему бы не начать прямо сейчас?

— А Вы не будете меня мучить, издеваться надо мной?

Алексей Юрьевич засмеялся:

— По-твоему, я похож на палача? Все зависит от твоего желания и умения выполнять все мои требования.

— Ну что ж, я хочу попробовать.

— Вот и ладненько. Завтра уволишься с работы, соберешь свои вещи. Куда и во сколько за тобой заехать?

— К пяти я все успею...

На следующий день, ровно в пять к подъезду ее уже бывшей съемной квартиры подъехала машина. Катя ждала на улице. Алексей Юрьевич взял ее сумку и положил в багажник, открыл дверь со стороны пассажирского сиденья. Катя села в машину. Так начиналась ее новая жизнь.

Часть II

Посвящение

Они вошли в квартиру на третьем этаже многоэтажного дома. Алексей Юрьевич поставил ее сумку возле двери, помог Кате снять плащ и повесил его на плечики в шкаф. Экскурсия по дому заняла некоторое время. Кухня, гостиная, кабинет и спальня Хозяина. Это то, что составляло обязанности Кати, как домработницы. Завтрак в девять, обед в шесть. Для Кати была отведена отдельная небольшая спальня. Там стояла кровать, туалетный столик с зеркалом и платяной шкаф. Вернулись на кухню.

— Сделай нам кофе и присаживайся к столу.

Катя сварила кофе и поставила две чашки на стол.

— Итак, сегодня ты полностью подчинишься мне, я буду иметь тебя во все дырочки. Не бойся, я не зверь и не садист, думаю, тебе это даже понравится. Но сначала я должен быть уверен, что ты делаешь это добровольно. У тебя еще есть время отказаться и уйти, я даже куплю тебе билет в твой город, если ты этого пожелаешь.

— Нет, я хочу попробовать.

— Хорошо, с этой минуты ты будешь называть меня Хозяином и обращаться ко мне только на Вы. Это понятно?

— Да

— Пойдем в гостиную.

Хозяин сел на диван, а Катя растерянно осталась стоять посреди комнаты.

— Сними с себя все.

Катя нерешительно посмотрела в глаза Хозяину, и встретила жесткий и холодный взгляд. «Глупый ангел, я тебя посвящаю в любовь», — почему-то всплыла в ее памяти фраза из рок-оперы «Юнона и Авось», ее любимой рок-оперы...

Катя немного дрожала, она боялась и хотела этого. Откуда это взялось? Катя сняла с себя одежду и осталась стоять совсем беззащитная, такая маленькая при своем немаленьком росте.

— Подойди ко мне.

Катя сделала шаг вперед и оказалась прямо перед Хозяином. Он провел рукой по ее груди, взял ее в руку и сжал. Больно... Но она молчала. Молчала и ждала. Рука опустилась ниже, на гладко выбритый лобок, потом и между ног, бесцеремонно и почти грубо пальцы Хозяина раздвинули ее половые губы и проникли внутрь...

— Встань на колени и убери руки за спину.

Катя повиновалась. Думала ли она в этот момент? Хотела ли она чего-то? Наверное, нет. Она, как загипнотизированный кролик перед удавом, покорно исполняла чужую волю.

— А теперь ответь мне на вопрос — ты хочешь продолжать? Ты еще можешь уйти.

Ее воля была парализована.

— Да, — прошептала она.

— Хорошо, тогда слушай внимательно. Тебе запрещено менять позу, пока я не разрешу. Тебе запрещено носить нижнее белье дома. Я всегда должен быть уверен, что все твое тело в моем распоряжении. Сегодня я тебя выебу. Именно так. Везде. Сегодня ты станешь моей полностью. Это понятно?

— Да.

— Отвечать нужно — да, Хозяин. Еще раз — тебе все понятно?

— Да, Хозяин.

— Умница.

В его руках вдруг как-то внезапно, или Катя что-то пропустила, оказался кожаный ошейник, она не успела его рассмотреть, но там были какие-то колечки.

— Когда я его надену на тебя, ты станешь моей вещью, моей собственностью, и ты передашь все права на твое тело и душу мне... Это понятно?

— Да, Хозяин.

— Это первая вещь, к которой ты не смеешь прикасаться руками. Ты хочешь его надеть?

— Да, Хозяин, — Катя была словно не в себе, до такой степени все это завораживало.

Она вдруг увидела, как ошейник, который должен был сомкнуться на ее шее, полетел через ее голову в сторону.

— Принеси мне его, — резкий, холодный голос вернул ее на землю.

Катя обернулась, ошейник лежал рядом, но до него нужно было все равно дойти. Как? Нельзя встать, нельзя прикасаться к нему руками. Как? Она пошла на коленях, ладно было недалеко, и тут ее осенило — она принесет его в зубах. Наклонилась, взяла ошейник в зубы и двинулась обратно. Когда подняла голову, встретила улыбающиеся глаза Хозяина, хотя лицо его было абсолютно непроницаемым. Он взял ошейник в руки и надел его на ее шею.

— А вот теперь ты должна узнать еще кое-что.

Рядом с диваном была дверь. Хозяин взял за кольцо на ошейнике и потянул ее за собой. Катя двинулась за ним на коленях. За дверью оказалась комната. Небольшая, на стенах и потолке были зеркала. Этакий зеркальный шкаф. Посредине стояла кушетка, точнее, скамья, обитая кожей, а прямо на зеркалах висели разные ремни, плетки, бамбуковые палки, шлепалки. Катя такого даже не видела никогда.

— А здесь я буду тебя пороть.

— Но... Хозяин, я, меня никогда, мне будет больно, я не могу, нет...

— И еще одно правило — для тебя не существует слова «НЕТ». Мое слово — закон, ты его выполняешь. Ты могла уйти, но ты осталась. Теперь я познакомлю тебя со всеми правилами, и ты их запомнишь, а если запомнишь плохо, то твоя попа это сразу почувствует. Я не буду сильно усердствовать сегодня, просто дам тебе потрогать все, что может лечь на твою попу в полную силу. Руки вперед.

Катя протянула руки. Сначала на одну, потом на вторую Хозяин надел кожаные браслеты с карабинами и пристегнул их к ошейнику, так что руки были прижаты к подбородку.

— Лечь на кушетку, лицом вниз.

Катя подчинилась. Устроилась, чтобы было удобно, она не любила лежать на животе. А тут еще руки были прикованы. Она не видела, но чувствовала, как на лодыжках смыкаются такие же кожаные браслеты, как на руках. Хозяин развел ее ноги и пристегнул браслеты к кольцам на кушетке. Теперь она была абсолютно беспомощна.

— В этой комнаты ты можешь кричать, здесь тебя никто не услышит, — продолжал объяснять правила Хозяин ровным и спокойным голосом, при этом он пару раз шлепнул раскрытой ладонью Катю по попке.

Она охнула.

— Что такое? Это всего лишь рука. Сейчас я по очереди каждым предметом приложусь к твоей попе, просто ощути их на вкус. Сегодня это будет не очень больно.

Круглые шлепалки, широкие и узкие ремни, он все испробовал на ней. К концу Катя тихо плакала, но не кричала. Попа горела, а Хозяин продолжал в процессе объяснять правила.

— Твой день для порки будет суббота, время буду сообщать накануне. Ровно в назначенное время я должен найти тебя здесь, в этой комнате, на коленях возле скамьи, без всякой одежды, браслеты будешь надевать сама. За неделю ты будешь записывать все свои промахи и ошибки. Исходя из этого, я буду назначать твое наказание. И не пытайся от меня что-то скрывать. За любой обман и умолчание ты будешь получать втрое больше положенного. А теперь самое главное...

Хозяин взял Катю за волосы и потянул ее голову вверх, сквозь слезы на глазах она увидела перед собой многохвостую плетку. Тонкие кожаные ремешки рассыпались веером в руке Хозяина.

— Это вторая вещь, к которой ты не смеешь прикасаться руками. Это понятно?

— Да, Хозяин, — всхлипнула Катя.

Взмах руки и плетка опустилась вдоль тела сверху вниз, кажется, даже попав между раздвинутых ног по самому нежному месту. Еще взмах и еще... Катя закричала...

— Ну-ну, девочка, все-все, больше не буду.

Хозяин отстегнул карабины на ногах.

— Встать!

Катя подчинилась. Сползла с кушетки и опустилась на колени перед Хозяином. Он отстегнул ее руки, и она поспешно убрала их за спину. Катя дрожала. Хозяин рукой как-то слишком ласково вытер ей слезы на глазах.

— После порки ты должна сказать: спасибо за урок, Хозяин.

Катя послушно пролепетала, заучивая фразу.

Часть III

Подчинение

Хозяин снова взял ее за кольцо на ошейнике и потянул за собой, снова она шла за ним на коленях в зал. Хозяин сел на диван.

— Ну а теперь, как и обещал, я тебя выебу. Везде. Анальный секс был?

— Нет, — Катя с ужасом смотрела на своего мучителя. Как так? Он ведь обещал не издеваться.

— Сегодня будет. И не бойся ты так. Это не больнее, чем потерять девственность. Я не причиню тебе вреда. Просто доверься мне и все.

И снова этот успокаивающий голос. Ну и пусть... Катя уже старалась не думать о плохом, просто подчинялась, растворяясь в этом спокойном голосе.

— Нам надо немного передохнуть. Пойди, приготовь кофе и принеси сюда. Можешь подняться.

Катя встала на ноги и почему-то сразу застеснялась своей наготы. Поспешила на кухню. В голове крутились мысли. Разные. Она и боялась, и хотела продолжения. Она вспоминала этот голос, эти спокойные интонации. Нет, он не причинит вреда, не искалечит. Он просто будет ею владеть. Полностью. Ну что в этом плохого? Считай, что тебя просто учат жить, принадлежать мужчине, отдаваться ему, служить ему. Он сильный, он достоин того, чтобы стать его вещью... И в любом случае это лучше, чем оказаться на улице или вернуться в свой городишко.

Катя поставила две чашки с кофе на поднос и пошла в зал. Руки предательски дрожали.

— Ну-ну, девочка, давай помогу.

Хозяин взял поднос из ее рук и поставил на столик у дивана. Рядом с ним лежали две металлические трубки, которые он ловко скрутил между собой и положил рядом на диван. Катя опустилась на колени. Почему-то в таком положении ей было комфортнее что ли, не так смущала ее нагота. Хозяин протянул ей кружку.

— Выпей кофе и успокойся. Ты можешь сесть как тебе удобно. Скажи, ты делала минет?

— Ну, я пробовала...

— Понятно. Значит так, в понедельник я найду курсы оральных ласк. Пойдешь учиться. Мне надо, чтобы ты овладела этим искусством в совершенстве. Это понятно?

— Да, Хозяин.

Они допили кофе.

— Успокоилась немного? Теперь продолжим. Ко мне попой, руками упрись в пол. Так. Ноги шире... Я сказал — шире. Вот так.

Между ее ног Хозяин положил ту самую металлическую трубу, пристегнул ее концы к браслетам на ногах. Теперь все ее дырочки были раскрыты, вывернуты на показ. Она не могла свести ноги, даже если бы сильно захотела.

— Ну что ж, начнем. Вид очень даже ничего. Мне нравится!

По-видимому, Хозяин рассматривал ее все это время, пока Катя гадала, что же будет дальше. И как ни странно она понимала, что между ног у нее давно уже мокро и горячо. Она почувствовала это еще там, на кушетке, во время порки. То есть она хочет и ждет? Она хочет, чтобы он овладел ею? Чтобы принадлежать ему полностью? От этих мыслей ей стало жарко. Но Хозяин не торопился, он мучал ее своим промедлением, он не давал ей расслабиться, держал в напряжении. И в этот момент она почувствовала что-то прохладное и мокрое на своей попке, в той самой девственной дырочке. Что такое смазка, она не знала. Но почему-то действие этого вещества заставило ее расслабиться. Лишенная возможности видеть, что там происходит сзади, она начала слушать свои ощущения. В ее попку вошел какой-то предмет, что это она не видела, но она ощутила внутри себя вибрацию. Как ни странно, но боли не было. Так если только чуть-чуть... И в это же время Хозяин вошел в нее, резко, без всяких ласк. Он и, правда, просто ебал ее как суку, сзади, придерживая за бедра, вколачивал в нее свой ствол на всю длину. И Катя вдруг ощутила резкий спазм внизу живота. Мышцы влагалища сами, непроизвольно, без ее участия сжались. и ее вдруг накрыла волна наслаждения. Катя тихонько завыла...

— Ай, молодца, — услышала она сквозь туман знакомый ровный и спокойный голос. — Но впредь, девочка, кончать без моего разрешения ты не будешь. Это понятно? Не слышу! Тебе понятно?

Рывок за волосы, голова вверх...

— Да, Хозяин!

Катя плакала. От чего? От испытанного удовольствия или от боли? Что было сильнее?

А тем временем Хозяин резко вытащил вибратор из попы и вогнал в нее свой член. Все произошло так быстро, Катя вскрикнула... Он застыл на минуту, дал ей расслабиться и привыкнуть к новым и необычным ощущениям. Но Катя уже, кажется, готова была заорать: «Да, выеби меня, да, я хочу, да, сделай это», — но слова разрывали мозг и застывали на губах, она просто тихонько скулила...

Хозяин начал двигаться, постепенно наращивая темп, он разрывал ее изнутри, но Катя уже подмахивала ему, чувствуя новый прилив желания. Ну не было в ее короткой жизни еще таких ощущений, и сейчас она была благодарна за новые чувства, за новое неизведанное наслаждение. Вдруг Хозяин зарычал, вогнал в нее член до упора и замер. Катя чувствовала внутри себя, как он вибрирует. Да! Именно вибрирует, выплескивая, извергая в нее свое семя.

Хозяин молчал. На пару минут он почти лег на нее сверху, но потом быстро поднялся и вышел из комнаты. Катя осталась одна, со скованными ногами, колени затекли, она прилегла на руки. Она чувствовала, как по ногам стекает теплая жидкость. Наверное, это сперма... Девочка была слишком молода и неопытна. «Глупый ангел, шестнадцатилетний...», — снова билось в голове.

Хозяин вернулся. На нем был халат, и от него пахло свежестью только что помытого тела. Значит, был в душе. Он отстегнул трубу, сковывающую ноги. Снял ошейник.

— Можешь подняться. Браслеты сними сама. Иди в душ, приведи себя в порядок, я жду тебя в твоей комнате.

Катя отстегнула браслеты на руках и ногах, аккуратно сложила их на журнальный столик. И пошла в душ. Попа горела огнем. Но ей не было больно. Что-то внутри нее говорило, что все хорошо. Что не о чем беспокоиться, просто сегодня она стала настоящей рабыней. Ну и что? Пусть так. Все хорошо. Она стояла под упругой струей воды, наслаждаясь новыми необычными ощущениями. Да, сегодня, именно сегодня она стала просто женщиной. И теперь ей есть о ком заботиться, и есть тот, кто позаботится о ней.

Часть IV

Начало новой жизни

Катя вошла в свою комнату, завернутая в полотенце. Хозяин сидел на кровати. Ее сумка с вещами стояла возле шкафа. А посреди комнаты стоял стул, на котором было разложено платье и упаковка с чулками.

— Это еще что? Немедленно убрать. Твое тело принадлежит мне, и никаких тряпок на нем я не потерплю.

Катя поспешно сдернула полотенце, бросив его на спинку кровати.

— Это твоя униформа на каждый день, — продолжил Хозяин, показывая на платье. — Примерь.

Платье было строгим, прямым, но не обтягивающим. Темно-синее, рукав до локтя, впереди — молния с двумя собачками, оно расстегивалось и снизу, и сверху. Размер бы ее. Когда он успел его купить? И как угадал с размером?

Катя надела платье на голое тело. Раскрыла упаковку с чулками, она любила чулки... Наслаждаясь процессом, надела сначала один, потом второй.

— Хорошо смотришься! — услышала она уже родной голос. — Подойди.

Хозяин расстегнул молнию снизу до середины живота, и получилась очень заманчивая картинка — плотно сжатые ноги в кружевных резинках чулок, между ними гладко выбритый лобок, а сверху строгое темно-синее платье.

— В шкафу еще два таких, на смену, чулки там же. Сегодня отдыхай. Завтрак в девять. Будь добра, не проспи. Спокойной ночи, девочка.

Он нежно провел рукой по ее щеке и вышел из комнаты. Катя осталась одна. Как только голова коснулась подушки, Катя вырубилась. Спала без снов, спокойно. Будильник прозвонил в семь.

Она умылась, накрасилась, надела униформу. Попа немного болела, но не так чтобы очень... На завтрак приготовила омлет с ветчиной, кофе, тосты. Ровно в девять Хозяин вошел в кухню, в руках у него был какой-то тюбик то ли с кремом, то ли с мазью.

— Доброе утро, девочка. Как твоя попка?

Катя замялась...

— Ну, так, немного болит...

— Дай посмотрю.

Катя подошла, развернулась спиной и нагнулась вперед. Хозяин поднял подол платья и провел рукой по горящей дырочке.

— Ну, все не так уж и плохо. Это поможет уменьшить боль.

И Катя ощутила что-то прохладное и успокаивающее на своей дырочке.

— Завтракать ты будешь со мной. После завтрака, я ухожу по делам. Вот телефон, в нем пока только один номер, мой. Звонить просто так не рекомендую, только по очень неотложным делам. Обед в шесть, надеюсь, ты помнишь.

— Да, Хозяин.

Так началась ее новая жизнь.

Прошло полгода. Жизнь Кати была спокойной и ровной. Домашние дела не обременяли. Хозяин был добр. Делать минет Катя научилась на курсах, ей это даже нравилось. Она просто балдела, когда вечером, встречая Хозяина в прихожей, ей позволяли поздороваться! Она опускалась на колени, расстегивала его брюки и брала в рот его член. Лаская его языком, заглатывая полностью до слез на глазах, она была счастлива. Иногда Хозяин прямо в прихожей ставил ее на колени, поднимал юбку и трахал ее сильно, жестко, кончая всегда в попу. Иногда они проводили долгие вечера в гостиной. Хозяин потягивал коньяк, а Катя пила любимый зеленый чай, сидя у него в ногах. Он много говорил с ней, рассказывая разные интересные вещи. Подбирал ей книги для чтения, водил в театр. Однажды отправил ее на курсы массажа. Теперь она умела доставить ему удовольствие своими руками. Он всегда засыпал после массажа, расслабленный, беззащитный, как ребенок. А Катя сидела рядом, и в такие моменты она всегда испытывала нежность к нему.

Раз в месяц у нее обязателен был салон красоты, кедровая бочка, маникюр, педикюр, прическа. Хозяин заботился о ней.

Регулярная порка по субботам тоже стала привычной. Иногда Катя даже придумывала себе провинности, чтобы продлить удовольствие. Да-да, именно удовольствие. Человек ко всему привыкает, и даже боль иногда становится желанной, если эта боль не уродует и не калечит. Она уже успела полюбить все эти ремешки и шлепалки. Вот только плетка всегда оставляла красно-сине-фиолетовые следы на ее бедрах, которые сходили долго, иногда до двух недель. Но это было неизбежно и терпимо. Кате нравилось, как после порки Хозяин пытается ее успокоить, приласкать. Она была послушной девочкой. Не доставляла неприятностей. Но однажды...

Это случилось в среду. Середина недели... Катя гладила постельное белье. Утюг был раскален. Под ворохом простыней ей попалась шелковая рубашка Хозяина. Она, не подумав, положила ее на гладильную доску и поставила утюг... На полочке рубашки тут же образовалась дыра. Расплавленный шелк остался на подошве утюга. Катя взвизгнула. Ну вот... и что теперь говорить Хозяину?

Вечером Катя открыла дверь и сразу опустилась на колени.

— Хозяин, я... я, правда, не виновата, я задумалась, ну вот... — она протянула рубашку и опустила голову вниз. — Пожалуйста, я случайно.

Ох, не вовремя, девочка, ты полезла со своими признаниями. Ох, как не вовремя. У Хозяина было плохое настроение. Что-то случилось или просто устал, но он пришел в бешенство.

— Ты что, сука, не можешь справиться с простыми вещами? — звонкая пощечина обожгла ее щеку.

Катя никогда не видела Хозяина в таком бешенстве. Она пригнулась до пола и заплакала.

— Не хрен реветь. Встать и на кухню, я голоден.

Катя подскочила, в три секунды все поставила на стол, подала приборы, а сама села на пол, у ног, чуть сзади.

— Со стола приберешь потом. А сейчас за мной, в зал.

Хозяин сел на диван. Налил себе в бокал коньяка. Сделал глоток. Катя сидела у ног, боясь поднять глаза. Хозяин достал из кармана бумажник и кинул на стол несколько купюр.

— Завтра купишь новый утюг. Ты понимаешь, что должна быть наказана?

— Да, Хозяин...

— Хорошо. Твое наказание я назначаю на пятницу, как это будет и что будет, узнаешь потом. А теперь марш на кухню, прибираться, сучка безмозглая.

Четверг прошел как в бреду, у Кати все валилось из рук. Ни утром, ни вечером Хозяин не проронил ни слова. Он просто молчал. Как ни старалась Катя смотреть ему в глаза, как ни умоляла взглядом ответить, ничего.

Вечером она робко вошла в зал и села у ног, уже не пытаясь смотреть в глаза.

— Спать, завтра утром объявлю твое наказание.

В семь утра Катю разбудил негромкий, но ледяной окрик: «Встать!» Ночь она почти не спала, задремала только под утро. Поэтому не сразу отреагировала. Пощечина полностью вернула ее в реальность.

— Я сказал встать. У тебя 20 минут, чтобы привести себя в порядок. Я жду тебя на кухне. Ах да, никакой одежды. Одену тебя позже.

Катя наспех умылась, привела себя в порядок, заплела волосы в косу. И явилась на кухню. На столе она увидела поднос с шестью анальным пробками, каждая из них была шире и длиннее предыдущей. Тюбик с анальной смазкой лежал рядом. Еще на столе был пакет с чем-то мягким. Хозяин в халате сидел на стуле. Она опустилась на колени.

— Вот твое наказание. Сейчас я вставлю тебе первую пробку. Каждые два часа ты будешь вынимать предыдущую и вставлять следующую, в 17.00 ты встретишь меня в прихожей, стоя раком, попой к входной двери, с последней пробкой в жопе. А теперь повернись и раздвинь ягодицы руками.

Катя повиновалась. Она с ужасом видела впереди свои мучения за день. Хозяин обильно смазал ее дырочку смазкой и одним ловким движение вогнал в нее пробку. Самую маленькую.

— Встать, держать пробку.

Катя поднялась, стараясь не уронить предмет в своей попке. Она плотно сжала ягодицы.

— Это твоя одежда на сегодня.

В руках у Хозяина оказались трусы, белого цвета, глубокие до пояса, полностью закрывающие все. Катя никогда не носила такие. В ее гардеробе были только стринги, если Хозяин позволял их надевать. Но последние полгода она вообще редко пользовалась трусиками. Катя взяли их и надела. Трусы прижали пробку. Ах, вот для чего они нужны...

— И это...

Хозяин протянул ей ту самую сожженную утюгом рубашку. Катя надела ее на себя. Рубашка была велика, она закатала рукава, но все равно это мало придавало эстетичности.

— Вот теперь ты весь день будешь помнить, за что тебя наказывают. А теперь приготовь завтрак, мне уже пора уходить.

Хозяин ушел в душ, а Катя занялась обычными утренними делами. Вот только трусы стягивали ее тело, а пробка внутри все время мешала.

В прихожей Катя получила последние указания.

— Сегодня вымоешь пол во всей квартире, руками, швабру я спрятал, можешь даже не искать. И ты понимаешь, что менять пробки по очереди — это в твоих интересах. Вставить последнюю просто так будет сложно. Так что пожалей себя и сделай все правильно. И не сметь к себе прикасаться! Вечером тебя ждет порка. Жестокая порка. Но ты сама напросилась.

И Хозяин ушел, оставив Катю в полной растерянности. За что? Неужели рубашка и утюг так дорого стоят? За что она должна страдать? Хозяин ведь всегда был так добр. Но и она раньше не совершала таких проступков. Катя вздохнула, попила чаю, завела будильник на 9:00, чтобы поменять пробку на большую, и пошла мыть пол.

Прозвонил будильник. Катя встала на четвереньки, спустила трусы и вытащила пробку. Она текла, трусы были мокрыми, хотелось поласкать себя, кончить, но она помнила приказ. Обильно смазав следующую пробку, Катя вставила ее в свою попку. Поднялась на ноги, поняла, что с этой еще сложнее и с ужасом подумала о следующих. Каждые два часа Катя меняла пробки. с предпоследней ей уже было сложно передвигаться. Ноги не смыкались, попа горела огнем. Слезы то и дело наворачивались на глаза. А трусы намокали все больше и больше. Но нужно было приготовить обед. Остались последние два часа...

В 16:45 прозвонил очередной будильник. Пора... Катя спустила мокрые насквозь трусы вниз до колен, смазала последнюю пробку, посмотрела на нее — она была гигантской. Как же она сможет? Как это сделать? Время неумолимо шло вперед оставалось восемь минут до прихода Хозяина. И Катя начала действовать. Благодаря предыдущим пробкам ее дырочка уже расширилась. В этом Хозяин оказался прав, когда заставил ее постепенно увеличивать размер. Она приставила огромную головку в своей дырочке, расслабилась и начала вводить пробку внутрь. Чуть двигая мышцами, втягивала ее в себя. Но все равно ей было больно, очень больно... опять слезы, Катя даже закричала в какой-то момент, но она все же справилась. Снова натянула трусы и поняла, что потекла еще больше. Теперь ей хотелось прикоснуться к своей девочке, успокоить ее, но она не решалась. Катя встала в прихожей на колени, широко раздвинув ноги, немного подвигала попкой, чтобы пробка не так сильно давила на низ живота изнутри. Через две минуты открылась входная дверь. Вошел Хозяин.

— Ну, вот и умница, минус 10 из ста за послушание. Так, что у нас тут?

Хозяин провел рукой по мокрым от ее соков трусам.

— Замечательно, именно то, что нужно. Сними трусы и дай мне. Пробку держать!

Катя опустилась на пол, сняла трусы и протянула Хозяину. Он взял ее за подбородок, приподнял голову вверх, скомкал трусы в комочек.

— Открой рот. Это чтобы ты не орала сейчас, — и вставил ей их в рот как кляп. — жопу ко мне.

Одной рукой он взял ее за волосы и натянул голову на себя, второй взялся за пробку и безжалостно начал трахать Катину попку этой огромной штуковиной. Катя забилась в истерике, но ее собственные мокрые трусы зажимали рот, из него вырывалось только мычание.

— А теперь кончай, сука, Я приказал тебе кончить!

И Катя действительно начала кончать. Да не один раз. Оргазм за оргазмом накрывал ее до полного изнеможения. Хозяин почувствовал, как обмякло ее тело в его руках, как уплывает она куда-то вдаль...

— Ну, вот и славно, вот и хорошо. Пробку не вытаскивать, трусы надеть. Я в душ, а ты накрой на стол. Сегодня ты будешь обедать со мной.

Катя снова натянула абсолютно мокрые трусы на себя. Пробка не давала сдвинуть ноги. Но нужно было терпеть. Она накрыла на стол на двоих и ждала Хозяина. Он приказал сесть на стул. Легко сказать — сесть. Пробка тут же пронзила ее чуть ли не до самого желудка. Хозяин улыбнулся, глядя не ее мучения.

— Ничего, девочка, один раз пройдешь через это, впредь будешь внимательней. После обеда тебя ждет порка. Пороть буду жестоко. Думал о сотне, но раз ты такая послушная, остановимся на трех по тридцать. Думаю, для начала раздвоенный ремень, затем плетенка, и последние тридцать — плетка, конечно.

Хозяин так спокойно рассуждал об этом, поглощая обед, а у Кати все сжималось внутри. Только один раз ее пороли плетеным ремнем, и то всего 10 ударов. Тогда она пролила кофе на ковер. Это было жестокое наказание. А тридцать. Разве можно это выдержать?

— Спасибо, все очень вкусно, прибери со стола, я жду тебя в гостиной. И не заставляй меня ждать долго.

Как можно быстрее Катя прибралась на кухне, сделала кофе и пошла в гостиную.

— Молодец. Теперь слушай. Сейчас ты пойдешь в зеркальную комнату, снимешь только рубашку, как обычно наденешь браслеты и ляжешь на кушетку. Я приду позже. Но сначала выпей кофе, ты совсем ничего не поела за ужином.

— Да, Хозяин.

Как можно что-то есть или пить, когда сейчас твое тело будут терзать ремнями, когда ты будешь орать от боли? И это время, которое все время оттягивается? Наверное, не так страшно наказание, как его ожидание... Катя задумалась и застыла с чашкой в руках.

— Ну что пора, девочка, давай покончим с этим, а то я смотрю, ты себе места не находишь, — услышала она вновь спокойный и почти ласковый голос. — Для начала, я хочу, чтобы ты четко сформулировала, за что тебя сегодня наказывают.

— Я была неосторожна и невнимательна, испортила сразу две вещи — рубашку и утюг. Я провинилась и принимаю наказание с покорностью. Впредь обещаю быть внимательней к своим обязанностям.

— Умница, но твое наказание не изменится, ты должна пройти все до конца. Для твоего же блага.

— Да, Хозяин.

— Иди, готовься, я скоро буду, — с этими словами на ее шее сомкнулся ошейник.

Катя поднялась и вошла в зеркальную комнату. Сняла рубашку, она была влажной от ее пота. За весь день. пока Катя меняла одну пробку на другую, и в прихожей, когда она кончала раз за разом, ее бросало в пот, накрывало жаром не один раз... Теперь ей предстоит пройти последний рубеж, самый тяжелый. Ничего, она выдержит, она заслужила это и она это исправит, своей покорностью, своим терпением.

Катя надела браслеты и легла на кушетку лицом вниз. Минуты тянулись неимоверно медленно. Сколько она так лежит — пять минут или уже полчаса? Почему он не идет? Скорей бы уже все закончилось. От этих мыслей Катя снова и снова начинала течь. Как последняя ненасытная дворовая сучка.

Наконец дверь открылась. Катя увидела это в зеркале перед своим лицом. Хозяин был одет в одни летние шорты до колен.

— Ну что ж, приступим. Руки вперед, — и два браслета сцеплены друг с другом, — Ноги сомкнуть.

Катя попыталась выполнить приказ, но пробка внутри нее причиняла неимоверное неудобство. Хозяин силой свел ноги и сцепил браслеты между собой. Катя застонала.

— А кто говорил, что будет легко? Я тебе сказал сразу — будет жестоко и больно.

С этими словами Хозяин взялся за резинку трусов и потянул их вниз, какое-то странное ощущение испытала в этот момент Катя. То ли стыд, то ли беспомощность. Но, по сути. само наказание началось именно с этого момента, когда ее попу так бережно освободили от лишнего кусочка ткани. Будто упал последний барьер...

Потом он, приподняв ее за бедра, подложил под них круглый кожаный валик, теперь ее попа была приподнята и полностью доступна. Осталось только приласкать ее ремнем. Несколько разогревающих шлепков ладонью. Хозяин никогда не начинал пороть, не разогрев ее. Пробка внутри при шлепанье отдавалась болью. Этого она не ожидала, но надо терпеть... Катя начала поскуливать.

— Ну, девочка, я еще не начал, хочешь, чтобы вставил кляп?

Катя прикусила губу и старалась не издавать ни звука. Он видела в зеркало, как Хозяин снял со стены двухвостый неширокий ремень, ощутила, как провел им по попе. Ну, вот и началось, теперь держись, девочка.

— Счет, — прозвучал короткий и жесткий приказ.

Первый удар был несильным, но как всегда неожиданным.

— Один...

Катя зажмурилась и сосредоточила все внимание на счете, ведь если собьется, все начнется сначала, а ей так еще много что предстояло вытерпеть.

— Пятнадцать...

Хозяин обошел скамью и встал с другой стороны.

— Шестнадцать, — Катя уже плакала, но считала громко и четко. Удары сыпались по нарастающей — каждый следующий сильней, чем предыдущий.

— Двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, тридцать, — Катя орала.

— Хорошо, девочка, у тебя есть пара минут перевести дыхание, — и Хозяин расцепил браслеты, сначала на руках, потом на ногах. — Встань, сними трусы и вытащи пробку.

Катя дрожала, так всегда было после порки, но сейчас ее ждало продолжение, поэтому нельзя было расслабляться. Пока она выполняла приказ, Хозяин снял со стены плетенку. Это был длинный узкий кожаный ремень, сплетенный в обычную косичку. После него на попе оставались тонкие красные полоски. Хозяин сначала свернул его вдвое, но заметив ужас в Катиных глазах, улыбнулся.

— Не бойся, не до такой степени я на тебя зол. Готова? Продолжим. На скамью поперек.

И снова Катю бросило в жар. Так ее пороли только однажды в целях ознакомления. Но вспоминала она это долго с дрожью во всем теле. Она легла животом поперек скамьи, раздвинула ноги. Хозяин пристегнул ее руки и ноги к специальным кольцам на ножках кушетки. Таким образом, она была будто распята, только вниз головой. Хозяин стоял сзади и любовался картинкой. На месте вынутой, наконец, пробки зияла дыра, будто Катю выебал слон, она не видела этого, но ощущение было именно такое. Хозяин ласково провел рукой по ее разгоряченному телу.

— Хорошо смотришься, мне нравится. Сейчас будет еще лучше. Готова? Считай.

— Один... два, три, четыре...

Уже на первом десятке Катя орала в голос. Ремень обвивался вокруг бедер, попадал по промежности. Катя рыдала, но все внимание было сосредоточено только на счете, не сбиться, только не сбиться.

— Двадцать девять, тридцать...

— Ну вот. Теперь картинка еще лучше. Эх, видела бы ты свою попку сейчас, просто загляденье. Ну, отдышись, отдышись, — ласково приговаривал Хозяин. отстегивая карабины. — Можешь встать.

Катя поднялась и украдкой через плечо посмотрела в зеркало. Крест на крест попа и бедра были разукрашены алыми припухшими полосами. «Будут синяки», — мелькнула в голове мысль.

— Ну а теперь, сударыня, пожалуйте на крюк.

Хозяин снял многохвостую плетку и бережно уложил ее на кушетке. В зеркальной комнате с потолка спускалась металлическая труба, загнутая на конце в виде крюка, на уровне поднятых рук, на него была надета цепь. До этого момента Катя только смотрела на это приспособление, а вот теперь настал и его черед.

— Руки вверх, — голос снова стал стальным и холодным.

Хозяин пристегнул ее браслеты к цепи, теперь ее тело вытянулось в струнку, подвешенное на руках. Хозяин взял плеть, встал сзади. Провел плетью по спине, завел ее между ног и резко выдернул. Катя вздрогнула.

— Считай!

— Аааааа, один...

Порол он ее сзади, но хвосты оборачивались вокруг тоненького тела, попадая по груди, по животу, по лобку. И снова она считала и кричала, кричала и считала.

— Тридцать!!!

— Все, все, девочка, все закончилось, сейчас, подожди, — Хозяин отстегнул карабины, и, придерживая Катю, чтобы она не рухнула на пол, бережно уложил ее на мягкий ковролин, которым был покрыт пол в зеркальной комнате. — Отдохни немного, браслеты можешь снять, я жду тебя в зале.

Катя вытерла слезы, стараясь унять дрожь во всем теле. Сняла браслеты дрожащими руками. Нельзя долго заставлять ждать. Катя поднялась и пошла в зал. Ноги дрожали. Все тело горело, но она знала, скоро это пройдет. Хозяин потягивал коньяк и смотрел телевизор. Завидев ее. Он выключил звук. Катя опустилась на колени.

— Спасибо за урок, Хозяин.

— Умница. Иди ко мне.

Она придвинулась ближе. Хозяин накрыл ее тело мягким пледом и протянул ей чашку с любимым зеленым чаем, снял ошейник.

— Как ты, девочка?

— Спасибо, хорошо.

— Ну и славно. Думаю, этот урок пойдет тебе на пользу. И еще два следующих дня я хочу видеть тебя только обнаженной. Хочу любоваться такой красотой. Да, завтра суббота и регулярную порку никто не отменял. Составь список своих провинностей, исключая, конечно, утюг и рубашку, за них ты уже расплатилась сполна. Наказание я назначаю на три часа.

— Да, Хозяин, — пока Катя плохо представляла себе, как она перенесет еще и завтрашнюю порку. Она не ожидала такого, но возразить не посмела.

Ночь она спала плохо. Горело все тело. Утром она как всегда готовила завтрак, но сегодня она делала это обнаженной. Хозяин вошел в кухню чуть раньше обычного.

— Ну что, как тебе спалось?

— Плохо, мне больно...

— Ну, это понятно, зато запомнишь надолго. Дай-ка я тебя рассмотрю. Чудненько-чудненько. Синяки, конечно, подержатся какое-то время, но ничего критического я не вижу. Сегодня можешь устроить себе выходной. Пообедаем в ресторане. Но в три ты должна быть готова доложить о своих провинностях.

— Да, Хозяин.

После завтрака Хозяин ушел в свой кабинет, а Катя занялась своим истерзанным телом. Повалялась в джакузи, аккуратно намазала все тело смягчающим лосьоном.

В три часа она снова зашла в зеркальную комнату. Надела браслеты, они, казалось, еще хранили жар вчерашнего дня. Встала на колени перед дверью и убрала руки за спину. Вошел Хозяин.

— Итак. я слушаю...

Прегрешений оказалось немного, набралось всего 15 ударов. Хозяин подошел к стене и задумался. В конце концов, снял обычный ремень из мягкой кожи.

— Думаю, этого будет достаточно. Ложись, пристегивать сегодня не буду, держись сама, будешь крутиться, знаешь, что жалеть не стану. Считай.

Порол можно сказать нежно, но всякий раз, когда ремень попадал на вчерашние следы, Катя охала.

— Пятнадцать, — прошептала она и облегченно выдохнула. — Спасибо за урок, Хозяин.

— Умница, — уже привычно ответил на это Хозяин. — У тебя есть час, чтобы собраться. Обедать мы идем в ресторан.

Катя сделала легкий макияж, надела чулки и свободное платье до колен, с глубоким вырезом впереди, но закрывающее спину. Весь вечер Хозяин был вежлив и даже добр. Но сидеть ей было больно, а любое ее движение напоминало, что она всего лишь рабыня, вещь, с которой он может сделать все, что угодно.

Вечером он холодно бросил: «Можешь идти к себе, отдыхай, девочка». Ну что ж, пусть будет так. По большому счету ее жизнь не была такой уж плохой или тяжелой. В эту ночь она спала спокойно.